Обзор апелляционной практики Пермского краевого суда по гражданским и административным делам за первое полугодие 2022 года

Утвержден
на заседании президиума
Пермского краевого суда
«5» августа 2022 года
ОБЗОР АПЕЛЛЯЦИОННОЙ ПРАКТИКИ ПЕРМСКОГО КРАЕВОГО СУДА ПО ГРАЖДАНСКИМ И АДМИНИСТРАТИВНЫМ ДЕЛАМ ЗА ПЕРВОЕ ПОЛУГОДИЕ 2022 ГОДА

Дела, вытекающие из семейных споров

1. Cуд может признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение.
Б. обратился с иском к Щ. о признании брачного договора недействительным.
В обоснование исковых требований указано, что Б. и Щ. состояли в браке с 18.08.2014. По заявлению сторон брак расторгнут 03.07.2020. В период брака супругами на общие денежные средства приобретено несколько объектов недвижимого имущества. 30.04.2020 между Б. и Щ. заключен брачный договор, удостоверенный нотариально. Пунктом 2.3 брачного договора установлено, что объекты недвижимого имущества (квартиры, комнаты, жилые дома, нежилые помещения, земельные участки и другие, а также доли в праве собственности), приобретенные супругами во время брака, являются во время брака и в случае его расторжения собственностью того из супругов, на имя которого осуществлена государственная регистрация права собственности. За исключением квартиры № 11 в доме № 30 по улице С. в г. Перми, приобретенной супругами в период брака на имя супруга Б. Квартира № 11 в доме № 30 по улице С. в г. Перми после исполнения всех обязательств по кредитному договору, денежные средства по которому предоставлялись Банком ВТБ (ПАО) для приобретения названной квартиры Б., будет являться раздельной собственностью супруги Щ., как во время брака, так и в случае его расторжения. Для приобретения и отчуждения, а так же на заключение договоров залога недвижимого имущества, осуществляемого одним из супругов, согласия второго супруга не требуется. Б. полагает, что положения п. 2.3 брачного договора ставят его в крайне неблагоприятное положение, поскольку в случае расторжения брака, он лишается права собственности на все недвижимое имущество, приобретённое в период брака, в том числе на квартиру по адресу: г. Пермь, ул. С., 30-11, в отношении которой обязан исполнить обязательство по погашению ипотеки, в связи с чем просил признать указанный пункт брачного договора недействительным.
Разрешая требования и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции указал, что при заключении брачного договора стороны были ознакомлены с его содержанием и условиями, с правовыми последствиями избранного ими правового режима имущества; режим совместно нажитого в браке имущества был определен в соответствии с волей сторон и в их интересе; воля каждого из супругов была сформирована свободно, самостоятельно, без принуждения. После заключения брачного договора иных объектов недвижимости стороны не приобретали, то есть условия брачного договора, в том числе п.2.3 договора, были согласованы сторонами в соответствии с фактической ситуацией, каких-либо доказательств того, что истцу была сообщена недостоверная информация, или же истец не был уведомлен об обстоятельствах, которые могли бы повлиять на его волеизъявление при заключении брачного договора, в ходе рассмотрения дела не представлено. На дату прекращения брака Б. на праве собственности принадлежали два объекта недвижимости – жилое помещение и нежилое помещение по адресу: г.Пермь, ул. С., 30-11.
Судебная коллегия нашла ошибочными указанные выводы суда первой инстанции и согласилась с доводами апелляционной жалобы о том, что оспариваемый пункт брачного договора ставит Б. в крайне неблагоприятное положение, поскольку истец полностью, за исключением права собственности на 1/51 доли на нежилое помещение, расположенного по адресу: г. Пермь, ул. С., 30, лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака.
В соответствии с пунктом 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации суд может признать брачный договор недействительным полностью или частично по требованию одного из супругов, если условия договора ставят этого супруга в крайне неблагоприятное положение. Условия брачного договора, нарушающие другие требования пункта 3 статьи 42 названного кодекса, ничтожны.
Брачный договор не может содержать другие условия, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение или противоречит основным началам семейного законодательства (пункт 3 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации).
Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05.11.1998 № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака», если брачным договором изменен установленный законом режим совместной собственности, то суду при разрешении спора о разделе имущества супругов необходимо руководствоваться условиями такого договора. При этом следует иметь в виду, что в силу пункта 3 статьи 42 Семейного кодекса Российской Федерации условия брачного договора о режиме совместного имущества, которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение (например, один из супругов полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака), могут быть признаны судом недействительными по требованию этого супруга.
Таким образом, положения пункта 2 статьи 44 Семейного кодекса Российской Федерации направлены на защиту имущественных прав сторон брачного договора и обеспечение баланса их законных интересов.
После исполнения Б. всех обязательств по кредитному договору, денежные средства по которому предоставлялись Банком ВТБ (ПАО) для приобретения квартиры по адресу: г. Пермь, ул. С., 30-11 Б., данная квартира должна была являться собственностью ответчика Щ., истец являлся ее собственником только до погашения кредитной задолженности.
10.09.2020 Б. с нотариально удостоверенного согласия Щ. продал жилое помещение по адресу: г.Пермь, ул. С., 30-11, получив денежные средства от продажи квартиры в размере 12 000 000 руб., 6 700 000 руб. из которых направлены им на погашение кредита.
После продажи вышеуказанной квартиры в собственности истца находилось только имущество стоимостью в 1 100 000 руб., в собственности ответчика – имущество стоимостью более 16 000 000 руб., что указывает на существенную непропорциональность долей в общем имуществе. После исполнения обязательств по кредитному договору в случае, если бы квартира не была продана, в собственности истца также бы находилось имущество стоимостью в 1 100 000 руб., в собственности Щ. – имущество стоимостью более 28 000 000 руб.
После заключения брачного договора истец лишился всего совместно нажитого имущества, за исключением 1/51 доли в праве собственности на нежилые помещения в подвале, этаже №1 дома №30 по ул. С. г. Перми стоимостью в 1 100 000 руб., в связи с чем судебная коллегия пришла к выводу, что оспариваемым условием брачного договора Б. поставлен в крайне неблагоприятное положение, отменив решение суда первой инстанции, приняв новое об удовлетворении исковых требований.
(апелляционное определение № 33-4333/2022, обжалуется в кассационном порядке)

2. Для целей Федерального закона от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» направление средств материнского (семейного) капитала разрешено для уплаты первоначального взноса и (или) погашения основного долга и уплаты процентов по займам, заключенным с кредитными потребительскими кооперативами (КПК) и сельскохозяйственными кредитными потребительскими кооперативами (СКПК), осуществляющими деятельность не менее трех лет со дня государственной регистрации.
Д. обратилась с иском к пенсионному органу о признании незаконным отказа в удовлетворении заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала, возложении обязанности направить средства на погашение задолженности по договору займа.
Как следует из материалов дела, Д. является владельцем государственного сертификата на материнский (семейный) капитал. 18.05.2021 между Кредитным потребительским кооперативом «Наш дом» и Д. заключен договор займа (ипотечный), согласно которому займодавец передает заемщику денежные средства в форме целевого ипотечного займа из фонда финансовой взаимопомощи в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить 483 881,83 руб. и уплатить проценты за пользование займом в размере 17% годовых. Цель использования заемщиком займа, обеспеченного ипотекой, приобретение квартиры. Д. приобретена в собственность однокомнатная квартира за счет использования заемных денежных средств, предоставленных КПК «Наш дом». 09.07.2021 Д. обратилась в пенсионный орган с заявлением о распоряжении средствами (частью средств) материнского (семейного) капитала на улучшение жилищных условий в размере 483 881,83 руб. путем направления их на погашение основного долга и уплату процентов по займу, заключенному с кредитным потребительским кооперативом на приобретение жилья. Решением пенсионного органа от 22.07.2021 Д. отказано в удовлетворении заявления о распоряжении средствами материнского (семейного) капитала в связи с несоответствием организации, с которой заключен договор займа на приобретение жилого помещения. Основанием для отказа явилось то, что КПК «Наш дом» осуществляет деятельность по финансовой взаимопомощи с 04.03.2020, то есть менее трех лет.
Удовлетворяя требования Д., суд первой инстанции исходил из того, что на момент заключения договора займа с истцом 18.05.2021 КПК «Наш дом» осуществлял свою деятельность не менее трех лет со дня государственной регистрации (18.06.2015), в связи с чем основание для отказа в распоряжении средствами материнского (семейного) капитала не может быть признано обоснованным. Истец не может нести ответственность за организацию, которая предоставила ей заем. Также суд посчитал, что договор займа заключен в целях улучшения жилищных условий семьи истца.
Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции, поскольку они не соответствуют установленным судом обстоятельствам дела и нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.
Из материалов дела следует, что 18.06.2015 создано Потребительское общество «Наш дом» (ОГРН 1155543023745).
Согласно сведениям из Единого государственного реестра юридических лиц в отношении указанного юридического лица зарегистрированы следующие изменения: с 30.01.2018 – Потребительский кооператив «Наш Дом»; с 13.03.2020 – Кредитный потребительский кооператив «Наш дом».
Основным видом деятельности Потребительского кооператива «Наш дом» являлась прочая розничная торговля в неспециализированных магазинах (код по ОКВЭД – 52.12); основным видом деятельности Кредитного потребительского кооператива «Наш дом» с 04.03.2020 является деятельность по финансовой взаимопомощи (код по ОКВЭД– 64.99.6), дополнительным видом деятельности с 04.03.2020 является, в том числе, деятельность по предоставлению денежных ссуд под залог недвижимого имущества (код по ОКВЭД – 64.92.3).
Ассоциацией саморегулируемой организации «Национальное содружество кредитных кооперативов «Содействие» в отношении КПК «Наш Дом» проведена внеплановая проверка, по результатам которой составлен акт от 09.03.2021 о выявленном нарушении п. 3 ч. 7 ст. 10 Федерального закона № 256-ФЗ от 29.12.2006 «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей».
В соответствии с п. 3 ч. 7 ст. 10 Федерального закона от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» средства (часть средств) материнского (семейного) капитала направляются на уплату первоначального взноса и (или) погашение основного долга и уплату процентов по займам, в том числе обеспеченным ипотекой, на приобретение (строительство) жилого помещения, предоставленным гражданам по договору займа, в том числе обеспеченного ипотекой, на приобретение (строительство) жилого помещения, заключенному с одной из организаций, являющейся: кредитным потребительским кооперативом в соответствии с Федеральным законом от 18.07.2009 № 190-ФЗ «О кредитной кооперации», сельскохозяйственным кредитным потребительским кооперативом в соответствии с Федеральным законом от 08.12.1995 № 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации», осуществляющими свою деятельность не менее трех лет со дня государственной регистрации.
Согласно позиции Банка России, изложенной в информационном сообщении «Вопросы и ответы, связанные с порядком расчета финансовых нормативов кредитных потребительских кооперативов, установленным Указанием Банка России от 28.12.2015 № 3916-У «О числовых значениях и порядке расчета финансовых нормативов кредитных потребительских кооперативов» под осуществлением деятельности с учетом ч. 1, 4 и 5 ст. 7 Закона № 190-ФЗ (Федеральный закон от 18.07.2009 № 190-ФЗ «О кредитной кооперации»), (для СКПК – п. 8.1 ст. 4 и п. 1 и 2 ст. 9 Закона № 193-ФЗ (Федеральный закон от 08.12.1995 № 193-ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации») понимается создание и осуществление юридическим лицом в форме КПК и СКПК деятельности по организации финансовой взаимопомощи в соответствии с Законом №190-ФЗ и Законом №193-ФЗ в течение более трех лет без проведения в указанный период реорганизации.
Таким образом, по смыслу приведенных выше правовых норм средства материнского (семейного) капитала разрешено направлять для уплаты первоначального взноса и (или) погашения основного долга и уплату процентов по займам, заключенным с кредитным потребительским кооперативом или с сельскохозяйственным кредитным потребительским кооперативом, которые осуществляют деятельность не менее трех лет со дня государственной регистрации и без проведения в указанный период реорганизации.
Судебная коллегия установила, что КПК «Наш дом», основной целью которого являлась выдача займов, начал осуществлять свою деятельность с 04.03.2020, то есть менее чем за три года до даты предоставления займа Д. в связи с чем отменила решение суда первой инстанции, приняла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований Д. к пенсионному органу о признании незаконным решения об отказе в удовлетворении заявления о распоряжении средствами материнского капитала, возложении обязанности направить средства на погашение задолженности по договору займа.
Отказывая в удовлетворении иска, судебная коллегия указала, что за истцом сохраняется право использовать средства материнского (семейного) капитала в установленном законом порядке на цели, предусмотренные Федеральным законом от 29.12.2006 № 256-ФЗ «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей».
(апелляционное определение № 33-4682/2022)

Дела, вытекающие из трудовых и социальных споров

3. Обстоятельствами, имеющими значение для дела при разрешении спора о расторжении трудового договора по инициативе работника, являются: наличие волеизъявления работника на увольнение по собственному желанию, которое может быть подтверждено только письменным заявлением самого работника, и добровольность волеизъявления работника на увольнение по собственному желанию.
Т. обратилась с иском к ООО «С» о защите трудовых прав.
В обоснование заявленных требований указано, что между истцом и ответчиком посредством электронного документооборота заключен трудовой договор от 08.09.2020 на должность менеджер по продажам. 17.10.2020 истец решила уволиться, придя в магазин «Связной», на бланке организации написала заявление об увольнении по собственному желанию. Сотрудник магазина Л. принял у истца заявление и пояснил, что направит его работодателю на электронный адрес кадрового агентства ООО «С», а затем Почтой России в главный офис. С учетом четырнадцати дней, последним рабочим днем истца являлось 30.10.2020. 28.10.2020 истцу направлен табель учета рабочего времени в электронном виде, в котором было указано, что она уволена. 29.10.2020 старший сотрудник написал истцу, чтобы она сдала ключи, так как уволена. Истец 29.10.2020 сдала ключи и больше к работе не приступала. С 02.11.2020 истец принята на работу к другому работодателю, так как при увольнении ООО «С» не выдало на руки истцу трудовую книжку, новым работодателем была заведена новая трудовая книжка. В связи с непоступлением поданного истцом заявления об увольнении и выраженного истцом волеизъявления о прекращении трудовых отношений представителем ответчика предложено истцу обратиться с новым заявлением об увольнении. Ответчик отрицает факт получения заявления Т. об увольнении, предоставляет ежемесячную отчетность в ПФР о работе истца до настоящего времени. Приказ об увольнении Т. ответчиком не издавался. Просила обязать ответчика внести в трудовую книжку запись об увольнении от 30.10.2020; произвести полный расчет на дату увольнения; выдать расчетный лист и справку формы 182н; взыскать моральный ущерб, расходы на оплату услуг представителя.
Разрешая спор, принимая решение об отказе в удовлетворении требований, суд пришел к выводу, что при рассмотрении дела не доказан факт увольнения истца по собственному желанию, прекращения трудовых отношений с ответчиком на основании соответствующего распоряжения последнего в соответствии с нормами Трудового кодекса Российской Федерации. Истец не представил доказательства направления в адрес работодателя заявления об увольнении от 17.10.2020 с 30.10.2020 и его получения, учитывая при этом, что ответчик факт получения от Т. такого заявления оспаривал.
В связи с неустановлением факта прекращения трудовых отношений между сторонами в соответствующую дату, суд не нашел правовых оснований для удовлетворения исковых требований Т. о возложении на ответчика обязанности произвести полный расчет на дату увольнения, выдачи расчетного листа, поскольку соответствующая обязанность наступает у работодателя в силу ст. 84.1 Трудового кодекса Российской Федерации после прекращения трудовых отношений в установленном законом порядке (п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации).
В отсутствие факта нарушения трудовых прав истца, суд не нашел правовых оснований для удовлетворения требований истца о взыскании компенсации морального вреда.
В соответствии с Порядком выдачи справки о сумме заработной платы, иных выплат и вознаграждений за два календарных года, предшествующих году прекращения работы (службы, иной деятельности) или году обращения за справкой о сумме заработной платы, иных выплат и вознаграждений, и текущий календарный год, на которую были начислены страховые взносы, и о количестве календарных дней, приходящихся в указанном периоде на периоды временной нетрудоспособности, отпуска по беременности и родам, отпуска по уходу за ребенком, период освобождения работника от работы с полным или частичным сохранением заработной платы в соответствии с законодательством Российской Федерации, если на сохраняемую заработную плату за этот период страховые взносы в Фонд социального страхования Российской Федерации не начислялись, утвержденного Приказом Минтруда России от 30.04.2013 № 182н, указанная справка выдается работнику в день увольнения на руки.
Поскольку суд пришел к выводу, что трудовые отношения между сторонами не прекращены, оснований для выдачи данной справки у работодателя не возникло.
Судебная коллегия не согласилась с доводами суда о том, что невозможно установить факт прекращения трудовых отношений между сторонами.
Надлежащее оформление прекращения с работником трудовых отношений, уведомление работника об основаниях его увольнения путем ознакомления работника с приказом об увольнении, а также выдачи работнику трудовой книжки с соответствующей записью о прекращении трудовых отношений является обязанностью работодателя.
Запись в трудовую книжку об основании и о причине прекращения трудового договора должна производиться в точном соответствии с формулировками названного Кодекса или иного федерального закона и со ссылкой на соответствующие статью, часть статьи, пункт статьи названного Кодекса или иного федерального закона.
Суд первой инстанции при разрешении исковых требований не учел указанные выше нормативные положения, не установил неисполнение работодателем обязанности по надлежащему оформлению прекращения с работником трудовых отношений, уведомлению работника об основаниях увольнения и ознакомления работника с приказом об увольнении, не истребовал все необходимые документы, имеющиеся у работодателя, связанные с трудовой деятельностью Т., не принял мер к вызову в судебное заседание в качестве свидетеля Л., не учел волеизъявление истца на прекращение трудовых отношений с ответчиком и ее последовательные действия, направленные на расторжение трудового договора по собственному желанию, в связи с чем пришел к неправильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований истца.
Судом не принято во внимание, что работник является экономически более слабой стороной в трудовом правоотношении с учетом не только экономической (материальной), но и организационной зависимости работника от работодателя.
Судебной коллегией достоверно из представленных документов установлено, что трудовые отношения между сторонами прекращены 30.10.2020, в связи с чем решение суда первой инстанции было отменено, вынесено новое решение: на ответчика возложена обязанность внести запись об увольнении Т. с должности менеджер по продажам в трудовую книжку с 30.10.2020, выдать справку формы 182н.
Также судебная коллегия произвела расчет компенсации за неиспользованный отпуск Т., взыскав его с ответчика, установив нарушение трудовых прав истца, взыскала компенсацию морального вреда, разрешила требование о взыскании расходов на оплату услуг представителя.
(апелляционное определение № 33-4320/2022)

4. При определении права нетрудоспособного родителя на получение содержания от совершеннолетних детей ко дню их смерти в целях получения страховых выплат по нормам Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» необходимо учитывать положения статей 87 «Обязанности совершеннолетних детей по содержанию родителей» и 88 «Участие совершеннолетних детей в дополнительных расходах на родителей» раздела V «Алиментные обязательства членов семьи» Семейного кодекса Российской Федерации.
П. обратилась в суд к ГУ Пермское региональное отделение Фонда социального страхования РФ о признании права на получение содержания ко дню смерти С., умершего 06.04.2020.
Требования мотивированы тем, что сын истца С., состоял в трудовых отношениях с ИП Х., работал на должности разнорабочего. 29.03.2020 при заготовке древесины леса в делянке № 1 квартала № 16 выдел № 5 на территории Куединского лесничества в Бардымском участковом лесничестве в результате падения дерева С. причинены тяжкие телесные повреждения, от которых он скончался 06.04.2020. Истец является пенсионером по старости, размер пенсии в 2020 году составил 9 795,92 руб., что ниже прожиточного минимума, кроме того, имеет заболевания, нуждается в постоянном постороннем уходе. Проживает в ветхом доме с печным отоплением, ее материальное положение при жизни сына являлось затруднительным, не было достаточным для удовлетворения жизненных потребностей. В связи с чем при жизни сына она имела право на получение от него алиментов на содержание, что является основанием претендовать на получение обеспечения по страхованию в соответствии с положениями ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний».
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении требований, ссылаясь на положения статьи 7 Федерального закона от 24.07.1998 № 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», часть 3 статьи 9 ФЗ от 17.12.2001 № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», пункт 1 статьи 87 Семейного кодекса Российской Федерации, разъяснения, изложенные в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.03.2011 № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», указал на то, что само по себе право нетрудоспособного родителя на получение содержания от своих детей, не является необходимым и достаточным условием для получения страхового возмещения и удовлетворения иска, истцом не представлено доказательств того, что собственные доходы истца для удовлетворения ее жизненных потребностей недостаточны.
Судебная коллегия не согласилась с такими выводами суда в силу следующего.
Как следует из материалов дела, обращаясь в суд с настоящими требованиями об установлении права на получение содержания от сына С., истец указывала, что ей это необходимо в целях получения обеспечения по страхованию в рамках ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». Исковые требования истцом обоснованы ссылками на положения статей 87, 88 Семейного кодекса Российской Федерации, регулирующими алиментные обязательства совершеннолетних детей по содержанию родителей.
В пунктах 2 – 2.1 статьи 7 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» определен круг лиц, имеющих право на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая.
В соответствии с абз.3-4 п.2 ст.7 ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» право на получение единовременной страховой выплаты в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая имеют: родители, супруг (супруга) умершего; нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания.
Согласно абз. 5 п.2.1 ст.7 ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» право на получение ежемесячных страховых выплат в случае смерти застрахованного в результате наступления страхового случая имеют: иные нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания, а также лица, состоявшие на иждивении умершего, ставшие нетрудоспособными в течение пяти лет со дня его смерти.
Ежемесячные страховые выплаты в случае смерти застрахованного выплачиваются: женщинам, достигшим возраста 55 лет, и мужчинам, достигшим возраста 60 лет, – пожизненно ( абз.4 ч.3 ст.7 ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»).
Виды обеспечения по страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний названы в ст. 8 ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», среди них – единовременная страховая выплата и ежемесячные страховые выплаты лицам, имеющим право на получение таких выплат в случае смерти застрахованного лица.
Единовременные страховые выплаты и ежемесячные страховые выплаты назначаются и выплачиваются лицам, имеющим право на их получение, если результатом наступления страхового случая стала смерть застрахованного (абзац третий пункта 1 статьи 10 ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний»).
В пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.03.2011 № 2 «О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» даны разъяснения о том, что нетрудоспособными в отношении права на получение возмещения вреда в случае смерти кормильца признаются в числе иных женщины старше 55 лет и мужчины старше 60 лет. Достижение общеустановленного пенсионного возраста является безусловным основанием для признания такого лица нетрудоспособным независимо от фактического состояния его трудоспособности; инвалиды I, II или III группы.
Из приведенных нормативных положений, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что к числу лиц, имеющих право на получение страховых выплат в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний в случае смерти застрахованного при наступлении страхового случая, относятся не только нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего застрахованного лица, но и нетрудоспособные лица, имевшие ко дню смерти застрахованного лица право на получение от него содержания. При этом право на страховые выплаты у нетрудоспособных лиц, имевших ко дню смерти застрахованного лица права на получение от него содержания, законом не поставлено в зависимость от того, получали они от застрахованного лица ко дню его смерти такое содержание фактически или нет. Нетрудоспособными применительно к отношениям в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний являются, в том числе лица, достигшие возраста: женщины – 55 лет, мужчины – 60 лет, инвалиды I, II и III группы. Предоставление права на страховые выплаты по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний нетрудоспособным лицам, имевшим право на получение содержания от застрахованного лица ко дню его смерти, обусловлено необходимостью поддержания стабильности их имущественного положения как лишившихся возможности компенсировать утрату такой помощи самостоятельно, за счет собственных усилий.
Пунктом 1 статьи 87 Семейного кодекса Российской Федерации определено, что трудоспособные совершеннолетние дети обязаны содержать своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей и заботиться о них.
Размер алиментов, взыскиваемых с каждого из детей, определяется судом исходя из материального и семейного положения родителей и детей и других заслуживающих внимания интересов сторон в твердой денежной сумме, подлежащей уплате ежемесячно (пункт 3 статьи 87 Семейного кодекса Российской Федерации).
Дети могут быть освобождены от обязанности по содержанию своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей, если судом будет установлено, что родители уклонялись от выполнения обязанностей родителей. Дети освобождаются от уплаты алиментов родителям, лишенным родительских прав (пункт 5 статьи 87 Семейного кодекса Российской Федерации).
Пунктом 1 статьи 88 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что при отсутствии заботы совершеннолетних детей о нетрудоспособных родителях и при наличии исключительных обстоятельств (тяжелой болезни, увечья родителя, необходимости оплаты постороннего ухода за ним и других) совершеннолетние дети могут быть привлечены судом к участию в несении дополнительных расходов, вызванных этими обстоятельствами.
В пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов» разъяснено, что, решая вопросы, которые в соответствии с нормами раздела V Семейного кодекса Российской Федерации подлежат разрешению судом с учетом материального и семейного положения сторон и других заслуживающих внимания обстоятельств или интересов сторон, необходимо исходить из следующего: при определении материального положения сторон следует учитывать все виды их доходов (заработная плата, доходы от предпринимательской деятельности, от использования результатов интеллектуальной деятельности, пенсии, пособия, выплаты в счет возмещения вреда здоровью и другие выплаты), а также любое принадлежащее им имущество (в том числе ценные бумаги, паи, вклады, внесенные в кредитные организации, доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью); при установлении семейного положения плательщика алиментов следует, в частности, выяснить, имеются ли у него другие несовершеннолетние или нетрудоспособные совершеннолетние дети либо иные лица, которых он обязан по закону содержать; иными заслуживающими внимания обстоятельствами являются, например, нетрудоспособность плательщика алиментов, восстановление трудоспособности получателя алиментов.
Разрешая вопрос о том, является ли лицо, претендующее на алименты, нуждающимся в помощи, если с наличием этого обстоятельства закон связывает возможность взыскания алиментов (статьи 85 и 87, абзацы второй и четвертый пункта 2 статьи 89, абзацы третий – пятый пункта 1 статьи 90, статьи 93 – 97 Семейного кодекса Российской Федерации), следует выяснить, является ли материальное положение данного лица достаточным для удовлетворения его жизненных потребностей с учетом его возраста, состояния здоровья и иных обстоятельств (приобретение необходимых продуктов питания, одежды, лекарственных препаратов, оплата жилого помещения и коммунальных услуг и т.п.) (пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 № 56 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов»).
Как установлено судебной коллегией, ко дню смерти сына С., истец, достигшая возраста 59 лет, являлась нетрудоспособной, имела статус пенсионера, ее доход состоял из пенсии, размер которой 9 795,92 руб., что лишь незначительно превышает прожиточный минимум для неработающих пенсионеров в Пермском крае во II квартале 2020 г. (8 914 руб.).
П. имеет проблемы со зрением и по состоянию здоровья нуждалась в постороннем уходе с 2018 года.
На момент смерти С. другие дети с истцом не проживали, материальной помощи не оказывали. Расходы истца складывались не только из расходов на приобретение продуктов питания, на что тратится фактически половина дохода, но и расходов на приобретение лекарственных препаратов, необходимость нести расходы на проезд в отсутствие наличия в населенном пункте аптеки, погашение коммунальных платежей и содержание жилого помещения.
Отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя исковые требования, судебная коллегия, учитывая сведения о состоянии здоровья истца, а также сведения о ее жилищных условиях, то обстоятельство, что П. проживает в сельской местности в жилом помещении, в котором из благоустройства имеется лишь электричество, что однозначно свидетельствует о необходимости несения значительных расходов на поддержание его в состоянии, пригодном для проживания, и необходимости несения расходов на коммунальные платежи, а также учитывая наличие в 2020 году дохода истца в размере пенсии, которая лишь незначительно (на 881 руб.) превышала прожиточный минимум, который в свою очередь учитывает только самые минимальные потребности, в то время как истцу необходимо нести расходы на удовлетворение не только минимальных основных жизненных потребностей, пришла к выводу, что материальное положение и получаемый П. собственный доход для удовлетворения ее жизненных потребностей с учетом ее состояния здоровья и жилищных условий, нуждаемости в результате проблем со зрением в посторонней помощи, не может быть признан объективно достаточным и не может обеспечивать достойное ее существование, в связи с чем П. нуждалась в помощи трудоспособных совершеннолетних детей, в том числе ко дню смерти С., являвшегося трудоспособным и имевшего ежемесячный доход в виде заработка, то есть истец имела право на получение от него содержания.
При этом судебная коллегия отметила, что в целях установления страховых выплат в рамках ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» сам по себе размер содержания от сына ко дню его смерти, на который истец вправе была претендовать, не имеет определяющего значения. Оснований, по которым С. мог быть освобожден от обязанности по содержанию своей матери П., не установлено.
(апелляционное определение № 33-2753/2022)

Дела, связанные с защитой права собственности и других вещиных прав

5. В соответствии с пунктом 1 статьи 69 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ (ред. от 14.03.2022) «О государственной регистрации недвижимости» права на объекты недвижимости, возникшие до дня вступления в силу Федерального закона от 21.07.1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним», признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации в Едином государственном реестре недвижимости. Государственная регистрация таких прав в Едином государственном реестре недвижимости проводится по желанию их обладателей.
Б. обратился с иском к Управлению имущественных отношений администрации Чернушинского городского округа Пермского края о признании права собственности на земельный участок.
Обосновывая требования, истец указал, что на основании решения администрации Чернушинского района от 08.04.1992 № 28 ему предоставлен в бессрочное постоянное пользование земельный участок для садоводства, расположенный в садоводческом кооперативе РОНО, в районе аэропорта. Земельный участок сформирован и поставлен на кадастровый учет 14.05.1991 на основании решения Чернушинского райисполкома № 174 от 14.05.1991, в дальнейшем присвоен кадастровый номер. С момента предоставления и по настоящее время земельный участок используется для выращивания плодово-ягодных культур. В марте 2021 года с целью уточнения границ земельного участка Б. обратился к кадастровому инженеру, в ходе выполнения кадастровых работ установлено, что земельный участок с кадастровым номером 59:40:0014012:99 снят с учета, также отказано во внесении сведений о ранее учтенном объекте недвижимости, поскольку в свидетельстве на право собственности на землю не указана площадь земельного участка.
Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, пришел к выводу, что поскольку истцом не доказано, что принадлежащий ему земельный участок расположен именно в тех границах, на которые он претендует, то отсутствуют основания для признания за ним права собственности на земельный участок с условным кадастровым номером 59:40:0014012:ЗУ1, площадью 500 кв.м., категория земель: земли населенного пункта, разрешенное использование: для садоводства, местоположение: Чернушинский городской округ г. Чернушка, садоводческий кооператив «РОНО», в районе аэропорта, с характерными точками, указанными в межевом плане от 16.08.2021.
Судебная коллегия нашла приведенные выводы суда основанными на неправильном применении норм материального закона.
Как следует из материалов дела, согласно сведениям Единого государственного реестра недвижимости, земельный участок с кадастровым номером 59:40:0014012:99 местоположение установлено относительно ориентира, расположенного в границах участка. Ориентир садоводческий кооператив РОНО, в районе аэропорта, площадью 500 кв.м, граница земельного участка не установлена, сведения о зарегистрированных правах отсутствуют, объект недвижимости снят с кадастрового учета 14.07.2021. По сообщению филиала ФГБУ «Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии» по Пермскому краю сведения о земельном участке с кадастровым номером 59:40:0014012:99 исключены в результате корректировки сведений государственным регистратором.
Согласно выписке из реестра муниципального имущества муниципального образования Чернушинский городской округ от 12.10.2021 земельный участок, общей площадью 500 кв.м., с кадастровым номером 59640:0014012:ЗУ1, расположенный по адресу: Пермский край, Чернушинский район, садоводческий кооператив «РОНО», в реестре муниципального имущества не значится.
Отменяя решение суда первой инстанции, руководствуясь пунктом 1 статьи 69 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», судебная коллегия удовлетворила требования Б., признав за ним право собственности на земельный участок.
Согласно п. 9.1 ст. 3 Федерального закона от 25.10.2001 № 137-ФЗ «О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации», если земельный участок предоставлен до введения в действие Земельного кодекса Российской Федерации для ведения личного подсобного, дачного хозяйства, огородничества, садоводства, индивидуального гаражного или индивидуального жилищного строительства на праве пожизненного наследуемого владения или постоянного (бессрочного) пользования, гражданин, обладающий таким земельным участком на таком праве, вправе зарегистрировать право собственности на такой земельный участок, за исключением случаев, если в соответствии с федеральным законом такой земельный участок не может предоставляться в частную собственность. В случае, если в акте, свидетельстве или другом документе, устанавливающих или удостоверяющих право гражданина на земельный участок, предоставленный ему до введения в действие Земельного кодекса Российской Федерации для ведения личного подсобного, дачного хозяйства, огородничества, садоводства, индивидуального гаражного или индивидуального жилищного строительства, не указано право, на котором предоставлен такой земельный участок, или невозможно определить вид этого права, такой земельный участок считается предоставленным указанному гражданину на праве собственности, за исключением случаев, если в соответствии с федеральным законом такой земельный участок не может предоставляться в частную собственность.
Государственная регистрация прав собственности на указанные в названном пункте земельные участки осуществляется в соответствии со статьей 49 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости». Принятие решений о предоставлении таких земельных участков в собственность граждан не требуется.
Б. в исковом заявлении заявлены требования о признании права собственности на земельный участок в границах, установленных схемой, подготовленной кадастровым инженером, которым также даны пояснения по результатам проведенных им кадастровых работ, а также об отсутствии пересечения со смежными земельными участками. Таким образом, решение суда позволит истцу оформить право в соответствии с действующим законодательством, в том числе осуществить кадастровый учет земельного участка при соблюдении обязательных требований о предоставлении необходимых документов.
Месторасположение спорного земельного участка, испрашиваемого истцом, определено в межевом плане, составленным кадастровым инженером, то есть участок в соответствии с положениями п. 3 ст. 6 Земельного кодекса Российской Федерации имеет характеристики, позволяющие определить его в качестве индивидуально-определенной вещи, оснований для отказа в иске Б. по указанному основанию не имелось.
(апелляционное определение № 33-2618/2022)

6. В рамках института приобретательной давности защищаемый законом баланс интересов определяется, в частности, и с учетом возможной утраты собственником имущества (в том числе публичным) интереса в сохранении своего права.
Е. обратилась в суд с иском к К. просила признать право собственности на земельный участок площадью 600 кв.м, категория земель: земли сельскохозяйственного назначения, разрешенное использование: для садоводства, по адресу: Пермский край, Нытвенский район, садовое товарищество № 3, участок № 137 в порядке приобретательной давности.
Исковые требования мотивированы тем, что отцу истца С., члену СТ № 3 пос. Уральский, был предоставлен в собственность для ведения садоводства земельный участок площадью 0,06 га из состава земель с/х угодий. С. умер 30.06.1993, с согласия его супруги В. (матери истца), скончавшейся 23.09.1997, фактическое владение и пользование спорным имуществом, осуществляла истец. Истец была уверена в том, что является полноправным собственником спорного имущества, так как после фактического принятия наследства после смерти своего отца, вступила в члены товарищества, несла все расходы по содержанию земельного участка более 25 лет, в ее адрес поступали уведомления (требования, платежные извещения) об уплате земельного налога, которые она оплачивала. Об отсутствии оснований возникновения права собственности на спорное имущество истец узнала только в 2002 году, когда предприняла попытку зарегистрировать право собственности на спорный участок, поставив его на кадастровый учет. Наследником по завещаниям С. и В. является внук К., который в 1998 году принял иное имущество наследодателей, права на спорный участок не оформлял, интереса к нему не проявлял, фактически им не пользовался.
Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 218, 234, 301, 305, 1111, 1119, 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 49 Федерального закона от 13.07.2015 № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», принимая во внимание разъяснения, данные в пунктах 15, 16-21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», установив, что в силу закона К., будучи лицом, в пользу которого были составлены завещания на все имущество С. и В., приняв часть имущества наследодателей, является собственником спорного земельного участка, принадлежащего при жизни С., о чем истец не могла не знать, пришел к выводу, что сам по себе факт нахождения спорного имущества в длительном пользовании истца, несение бремени расходов на его содержание, уплата налоговых платежей, не свидетельствует о добросовестности владения и не является основанием для признания права собственности в силу приобретательной давности.
Судебная коллегия не согласилась с выводами суда исходя из следующего.
Как следует из положений статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений, содержащихся в пунктах 15, 16 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», приобретательная давность является самостоятельным законным основанием возникновения права собственности на вещь при условии добросовестности, открытости, непрерывности и установленной законом длительности такого владения. Право собственности может быть приобретено на имущество, принадлежащее на праве собственности другому лицу. Сам факт, что имущество имеет собственника, не свидетельствует о недобросовестности лица, открыто владеющего этим имуществом как своим собственным на протяжении длительного времени.
Для приобретательной давности правообразующее значение имеет прежде всего не отдельное событие, состоявшееся однажды (как завладение вещью), а добросовестное длительное открытое владение, когда владелец вещи ведет себя как собственник, при отсутствии возражений со стороны других лиц.
Добросовестность предполагает, что вступление во владение не было противоправным, совершено внешне правомерными действиями. Добросовестное заблуждение давностного владельца о наличии у него права собственности на данное имущество положениями статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации не предусмотрено в качестве обязательного условия для возникновения права собственности в силу приобретательной давности. Напротив, столь длительное владение вещью, право на которую отсутствует, предполагает, что давностный владелец способен знать об отсутствии у него такого права, особенно в отношении недвижимого имущества, возникновение права на которое, по общему правилу, требует формального основания и регистрации в публичном реестре. Требование о добросовестном заблуждении в течение всего срока владения без какого-либо разумного объяснения препятствует возвращению вещи в гражданский оборот и лишает лицо, открыто и добросовестно владеющее чужой вещью как своей, заботящееся об этом имуществе и несущее расходы на его содержание, не нарушая при этом ничьих прав, права легализовать такое владение, оформив право собственности на основании данной нормы.
Для приобретения права собственности в силу приобретательной давности не является обязательным, чтобы собственник, в отличие от положений статьи 236 Гражданского кодекса Российской Федерации, совершил активные действия, свидетельствующие об отказе от собственности, или объявил об этом. Достаточным является то, что титульный собственник в течение длительного времени устранился от владения вещью, не проявляет к ней интереса, не исполняет обязанностей по ее содержанию, вследствие чего вещь является фактически брошенной собственником.
Установив утрату со стороны К. интереса к имуществу, фактический отказ от него, неоформление ответчиком в установленном порядке права собственности на спорное имущество, неисполнение обязанности по несению расходов на его содержание, судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции, приняла новое решение об удовлетворении исковых требований, признав за Е. право собственности на спорный земельный участок.
(апелляционное определение № 33-1657/2022)

Дела, вытекающие из договоров страхования

7. Исполнение страховой компанией вступившего в силу решения финансового уполномоченного по истечении предусмотренного пунктом 21 статьи 12 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» срока не освобождает страховщика от обязанности выплатить неустойку за нарушение сроков страховой выплаты до дня ее фактической выплаты.
Е. обратилась в суд с иском к страховой компании о взыскании неустойки.
В обоснование иска указала на то, что 01.07.2020 обратилась в страховую компанию с заявлением о выплате страхового возмещения по договору ОСАГО в связи с причинением вреда жизни А., предоставив документы, предусмотренные Правилами обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, утвержденными Положением Банка России от 19.09.2014 № 431-П. 10.07.2020 страховая компания отказала в выплате страхового возмещения, как и на повторное обращение истца от 15.10.2020. Решением Финансового уполномоченного от 03.12.2020 со страховой компании в пользу истца взыскано страховое возмещение в размере 475000 руб. Решение Финансового уполномоченного от 03.12.2020 вступило в силу 18.12.2020 и подлежало исполнению/обжалованию в срок не позднее 11.01.2021.
01.04.2021 страховая компания исполнила решение Финансового уполномоченного от 03.12.2020 в полном объеме, 19.04.2021 истец обратилась в страховую компанию с претензией о выплате неустойки за период с 22.07.2020 по 01.04.2021 в связи с нарушением срока выплаты страхового возмещения в связи с причинением вреда жизни потерпевшему. 21.04.2021 страховая компания уведомила Е. о принятом решении о выплате неустойки в размере 63101,57 руб. 23.04.2021 выплата неустойки в указанном размере была произведена. Не согласившись с размером выплаченной неустойки, истец обратилась к Финансовому уполномоченному. Решением Финансового уполномоченного от 02.07.2021 в удовлетворении требований Е. о взыскании со страховой компании неустойки в связи с нарушением срока выплаты страхового возмещения отказано.
Обращаясь с требованиями о взыскании неустойки, истец полагала, что страховая компания нарушила сроки осуществления страхового возмещения, предусмотренные пунктом 21 статьи 12 Федерального закона от 25.04.2002 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», в связи с чем со страховой компании подлежит взысканию неустойка.
Разрешая спор и отказывая в заявленных требованиях, суд первой инстанции не нашел оснований для удовлетворения требований о взыскании неустойки за период с 22.07.2020 по 01.04.2021 в размере 411898,43 руб. (475000 руб. – 63101,57 руб.), поскольку решение Финансового уполномоченного от 03.12.2020 исполнено ответчиком 01.04.2021, то есть в сроки, установленные статьей 23 Федерального закона от 04.06.2018 № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг». Отказав в удовлетворении требований истца о взыскании неустойки, суд пришел к выводу об отсутствии для взыскания с ответчика штрафа, так как оно производно от требований, в удовлетворении которых судом отказано.
Суд апелляционной инстанции не согласился с решением суда первой инстанции в части отказа во взыскании неустойки.
Согласно пункту 2 статьи 16.1 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» надлежащим исполнением страховщиком своих обязательств по договору обязательного страхования признается осуществление страховой выплаты или выдача отремонтированного транспортного средства в порядке и в сроки, которые установлены настоящим Федеральным законом, а также исполнение вступившего в силу решения уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг в соответствии с Федеральным законом «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» в порядке и в сроки, которые установлены указанным решением.
В пункте 78 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» разъяснено, что неустойка за несоблюдение срока осуществления страховой выплаты исчисляется со дня, следующего за днем, установленным для принятия решения о выплате страхового возмещения, то есть с 21-го дня после получения страховщиком заявления потерпевшего о страховой выплате и документов, предусмотренных Правилами, и до дня фактического исполнения страховщиком обязательства по договору включительно.
В силу пункта 5 статьи 16.1 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» страховщик освобождается от обязанности уплаты неустойки (пени), суммы финансовой санкции и (или) штрафа, если обязательства страховщика были исполнены в порядке и в сроки, которые установлены указанным Федеральным законом, а также если страховщик докажет, что нарушение сроков произошло вследствие непреодолимой силы или по вине потерпевшего.
Из содержания вышеприведенных норм права и их разъяснения следует, что невыплата в двадцатидневный срок страхователю страхового возмещения в необходимом размере является неисполнением обязательства страховщика в установленном законом порядке и за просрочку исполнения обязательства по выплате страхового возмещения со страховщика подлежит взысканию неустойка, которая исчисляется со дня, следующего за днем, когда страховщик должен был выплатить надлежащее страховое возмещение, и до дня фактического исполнения данного обязательства.
При этом выплата страхового возмещения в порядке урегулирования претензии, поданной в соответствии с требованиями статьи 16.1 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», не освобождает страховщика от ответственности за нарушение сроков, установленных пунктом 21 статьи 12 Федерального закона «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», и не исключает применения гражданско-правовой санкции в виде законной неустойки, поскольку надлежащим сроком выплаты соответствующего данному страховому случаю страхового возмещения страхователю является именно двадцатидневный срок.
Судебная коллегия, исходя из того, что страховая компания не исполнила надлежащим образом обязанность по осуществлению выплаты страхового возмещения, отменяя решение суда, пришла к выводу о том, что со страховой компании подлежит взысканию неустойка за 241 день, исчисленная из суммы страхового возмещения, перечисленной истцу. При этом судебная коллегия применила положения ст. 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, снизив размер неустойки, подлежащей взысканию в пользу истца до 200 000 руб.
В соответствии с положениями п. 3 ст. 16.1 Федерального закона от 25.04.2002 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» и разъяснений пункта 82 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» судебная коллегия не усмотрела оснований для взыскания в пользу истца штрафа от суммы неустойки.
(апелляционное определение № 33-2839/2022)

Дела, вытекающие из обязательств, возникающих при причинении вреда

8. Факт незаконного административного задержания, в результате которого истцу причинен моральный вред, является достаточным основанием для компенсации морального вреда независимо от наличия вины сотрудников правоохранительного органа.
П. обратился в суд с иском к Отделу полиции № 7 Управления МВД России по г. Перми о взыскании компенсации морального вреда в сумме 100 000 руб.
Исковые требования мотивированы тем, что 31.07.2015 П. был незаконно задержан сотрудником ОУР ОП № 7 Д. по подозрению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, и в отношении него был составлен протокол об административном задержании от 31.07.2015, то есть задержание оформлено на несоответствующем бланке, тем самым 31.07.2015 П. был ограничен и лишен свободы, находился в униженном состоянии в камере предварительного задержания. В протоколе майором полиции Т. сделаны записи «от подписи отказался», тогда как данные записи должно было сделать лицо, составившее протокол, – Д., так как Т. при составлении протокола не присутствовал. В постановлении от 09.06.2020 Губахинский городской суд Пермского края пришел к выводу о неправильном оформлении протокола его задержания. Вина сотрудников полиции заключается в ограничении его свободы без наличия оснований для задержания. Административного правонарушения им не совершалось, в розыске он не находился, допрашивался как свидетель, защита не предоставлялась, что свидетельствует об отсутствии оснований для задержания. В связи с незаконным задержанием ему причинены нравственные страдания, которые он оценивает в сумме 100 000 руб.
Определением суда от 20.05.2021 к участию в деле в качестве соответчиков привлечены УМВД по г. Перми, МВД России, Министерство финансов Российской Федерации, также в качестве третьих лиц Управление Федерального казначейства по Пермскому краю, ГУ МВД по Пермскому краю, Д. и Т.
Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований П., суд первой инстанции исходил из недоказанности факта нарушения личных неимущественных прав или нематериальных благ истца, поскольку действия должностного лица по составлению протокола административного задержания с нарушением процессуального законодательства неимущественных прав истца не нарушили, каких-либо негативных последствий в виде физических или нравственных страданий для него не повлекли, при этом день задержания 31.07.2015 зачтен в срок отбытия наказания, права истца восстановлены, каких-либо негативных последствий, влекущих причинение морального вреда в результате указанных обстоятельств для истца не наступило.
С указанными выводами судебная коллегия не согласилась, поскольку суд первой инстанции неверно применил нормы материального права и не определил юридически значимые обстоятельства.
Как следует из материалов дела, 31.07.2015 следователем отдела по расследованию преступлений на обслуживаемой территории Свердловского района СУ Управления МВД по г. Перми возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.
Согласно сведениям ГУ МВД РФ по Пермскому краю П. в период с июня по август 2015 года объявлен в оперативный розыск за ОП № 7 (дислокация Свердловский район) УМВД России по г. Перми по материалу КУСП № 38431 от 30.07.2015, как подозреваемый по ст. 111 УК РФ, снят с розыска 01.09.2015 по письму от инициатора розыска.
Согласно сведениям ОП № 7 УМВД России по г. Перми П. доставлялся в дежурную часть ОП № 7 (дисклокация Свердловский район) УМВД России по г. Перми 31.07.2015 в 16:10 ч. как лицо, находившееся в оперативном розыске. Время окончания срока задержания 31.07.2015 в 18:00ч.
Как следует из протокола об административном задержании от 31.07.2015 «15 часов 30 минут», составленному о/у ОУР ОП № 7 УМВД России по г. Перми ст. л-т полиции Д., 31.07.2015 в 15-30 в ОП № 7 доставлен П. в связи с совершением правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ (КУСП № 38431 от 30.07.2015), у задержанного в присутствии понятых обнаружены и изъяты для временного хранения вещи. Также в протоколе стоит отметка об освобождении в 18 час. 00 мин. 31.07.2015, «от подписи отказался».
Приговором Свердловского районного суда г. Перми от 17.10.2016 П. осужден по ч. 3 ст. 30 – п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 11 годам лишения свободы с ограничением свободы 1 год с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима. Срок наказания подлежит исчислению с 17.10.2016. В срок наказания зачтено время нахождения под стражей с 31.08.2015 по 16.10.2016.
Постановлением Губахинского городского суда Пермского края от 09.06.2020 удовлетворено ходатайство П. и зачтен в срок наказания в виде лишения свободы по приговору Свердловского районного суда г. Перми от 17.10.2016 день задержания – 31.07.2015.
Губахинский городской суд Пермского края, в том числе на основании проведенных прокурором Свердловского района г. Перми проверок также пришел к выводу о том, что П. административного правонарушения не совершалось, соответственно, задержание возможно только по основаниям, предусмотренным ст. 91 УПК РФ. Факт неправильного оформления задержания П. 31.07.2015 не отрицает фактического ограничения П. в указанный день в свободе.
Определением судебной коллегии по уголовным делам от 03.07.2020 приговор Свердловского районного суда г. Перми от 17.10.2016 и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 14.03.2017 в отношении С. и П. отменены ввиду вновь открывшихся обстоятельств, уголовное дело возвращено прокурору Свердловского района г. Перми для устранения препятствий его рассмотрения судом. В отношении С. и П. избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на 2 месяца, то есть до 03.09.2020.
При новом рассмотрении дела приговором Дзержинского районного суда г. Перми от 22.04.2021 П. и С. осуждены каждый по ч. 3 ст. 30, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 11 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год; с установлением ограничений: не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования, где будут проживать осужденные после отбывания лишения свободы, не менять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации; с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, два раза в месяц для регистрации.
Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.
Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 15.10.2021 приговор Дзержинского районного суда г. Перми от 22.04.2021 в отношении С. и П. отменен, уголовное дело передано на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда со стадии подготовки к судебному заседанию. Продлен срок содержания под стражей С. и П. на два месяца, до 15.12.2021.
Согласно материалам проверки по жалобам П. по факту выявленного несоответствия составленных при доставлении П. процессуальных документов, начальнику ОП № 7 направлена информация, указано на недопущение аналогичных нарушений уголовно – процессуального закона.
Отменяя решение суда первой инстанции и принимая по делу новое решение, судебная коллегия, руководствуясь статьями 1069, 1071, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, установила, что П. не совершалось административного правонарушения, его задержание было возможно только по основаниям, предусмотренным ст. 91 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, протокол об административном задержании составлен в отсутствие надлежащего правового основания, истец незаконно содержался в ОП № 7 (дислокация Свердловский район) УМВД России по г. Перми с 15 час. 30 мин. до 18 час. 00 мин. 31.07.2015.
Установив факт нарушения прав истца, судебная коллегия пришла к выводу о наличии права П. на компенсацию морального вреда, при определении размера которой учитывала степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе объем и характер причиненных истцу нравственных страданий, требования разумности и справедливости, взыскав в пользу П. с Российской Федерации в лице Министерства внутренних дел Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации денежную сумму в размере 10 000 руб.
(апелляционное определение № 33-1417/2022)

9. На отношения, возникающие из договора перевозки пассажиров и багажа, а также договора перевозки груза или договора транспортной экспедиции, заключенных гражданином исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с предпринимательской и иной экономической деятельностью, в части, не урегулированной специальными законами, распространяется Закон о защите прав потребителей.
С. обратилась в суд с иском к ООО «П» с требованием о взыскании компенсации морального вреда в размере 350 000 руб.
В обоснование требований указала, что 12.04.2021 водитель М., состоящий в трудовых отношениях с ООО «П», управляя пассажирским автобусом VOLGABUS, принадлежащим на праве собственности ответчику, выполняя регулярные пассажирские перевозки по маршруту № 2, допустил резкое торможение, в результате чего С., являясь пассажиром автобуса, упала, сильно ударившись грудью о спинку сиденья. В соответствии с выписным эпикризом и заключением судебно-медицинской экспертизы у истца диагностирована закрытая травма груди в виде переломов 8, 9 ребер слева, которая квалифицирована как вред здоровью средней тяжести. Помимо причиненного вреда здоровью в связи с ДТП и его последствиями истцу причинен значительный моральный вред,
Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 151, 1064, 1068, 1079, 1083, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в пункте 2 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 20.12.1994 №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 №1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», исходил из того, что вред здоровью причинен С. в результате взаимодействия с источником повышенной опасности; на момент дорожно-транспортного происшествия автобусом VOLGABUS, принадлежащим на праве собственности ООО «П», управлял М., находясь при исполнении трудовых обязанностей в период действия трудового договора, заключенного с ООО «П»; при отсутствии в действиях М. виновного поведения, повлекшего причинение вреда здоровью С., ответственность по возмещению морального вреда, причиненного истцу в результате падения в автобусе, должна быть возложена на ООО «П», как владельца источника повышенной опасности, отвечающего за вред, в данном случае, без вины, в связи с чем пришел к выводу о взыскании с ООО «П» в пользу С. компенсации морального вреда.
Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции, учел степень нравственных страданий истца, вызванных падением в автобусе, которое произошло в результате взаимодействия с источником повышенной опасности, характер причиненных физических страданий, тяжесть полученных телесных повреждений, длительность лечения, отсутствие вины водителя в произошедшем дорожно-транспортном происшествии, получение истцом страховой выплаты от страховой компании перевозчика, требования разумности и справедливости, а также отсутствие в действиях потерпевшей грубой неосторожности, пришел к выводу о взыскании в пользу С. в счет компенсации морального вреда 50 000 руб.
Проверяя законность и обоснованность решения суда первой инстанции, судебная коллегия, согласившись с выводами о возложении на владельца источника повышенной опасности ООО «П» обязанности по возмещению морального вреда истцу, не согласился с выводами об определении размера компенсации морального вреда, причиненного С.
Изменяя решение суда первой инстанции и увеличивая размер компенсации морального вреда, судебная коллегия исходила из того, что взысканная сумма не соответствует степени и характеру нравственных страданий истца. На основании всестороннего исследования собранных по делу доказательств и установленных фактических обстоятельств судебная коллегия, дав им объективную оценку, определила размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу С. в размере 200 000 руб.
Кроме того, судебная коллегия, руководствуясь положениями Закона Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-1 «О защите прав потребителей», исходила из того, что истец являлась потребителем услуги ответчика по перевозке пассажиров в пределах городской черты рейсовым автобусом; при отсутствии в материалах дела сведений о принятии ответчиком мер, направленных на урегулирование спора вплоть до вынесения решения суда, пришла к выводу о взыскании с ООО «П» в пользу С. штрафа за несоблюдение в добровольном порядке требований потребителя.
Из разъяснений, содержащихся в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2018 № 26 «О некоторых вопросах применения законодательства о договоре перевозки автомобильным транспортом грузов, пассажиров и багажа и о договоре транспортной экспедиции», следует, что отношения по перевозке автомобильным транспортом пассажиров и багажа регулируются, в частности, нормами главы 40 Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 08.11.2007 № 259-ФЗ «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта», Правилами перевозок пассажиров и багажа автомобильным транспортом и городским наземным электрическим транспортом, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 01.10.2020 №1586.
В части, не урегулированной специальными законами, на отношения, возникающие из договора перевозки пассажиров и багажа, а также договора перевозки груза или договора транспортной экспедиции, заключенных гражданином исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с предпринимательской и иной экономической деятельностью, распространяется Закон о защите прав потребителей (часть 4 статья 1 Устава).
В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» разъяснено, что если отдельные виды отношений с участием потребителей регулируются и специальными законами Российской Федерации, содержащими нормы гражданского права (например, договор участия в долевом строительстве, договор страхования, как личного, так и имущественного, договор банковского вклада, договор перевозки, договор энергоснабжения), то к отношениям, возникающим из таких договоров, Закон о защите прав потребителей применяется в части, не урегулированной специальными законами.
При этом в силу разъяснений, содержащихся в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 17 от 28.06.2012, при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (пункт 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей).
Таким образом, пункт 6 статьи 13 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 №2300-1 «О защите прав потребителей» не ставит присуждение штрафа в зависимость от наличия или отсутствия претензии в адрес ответчика.
Наличие судебного спора о взыскании компенсации морального вреда вследствие недостатков оказанной услуги по перевозке, указывает на несоблюдение ответчиком добровольного порядка удовлетворения требований потребителя, в связи с чем отсутствие досудебной претензии не свидетельствует о невозможности ответчиком урегулировать спор до окончания судебного разбирательства, и не освобождает перевозчика от выплаты штрафа.
(апелляционное определение № 33-1486/2022)

10. Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.
Р. обратился в суд с иском к Управлению Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Пермскому краю, Федеральной службе государственной регистрации кадастра и картографии о компенсации морального вреда.
В обоснование требований указал, что 18.02.2020 через МФЦ им подано заявление в Управление Росреестра по Пермскому краю о государственном кадастровом учете и государственной регистрации прав на индивидуальный жилой дом. Межмуниципальным отделом № 2 Управления Росреестра по Пермскому краю принято решение от 05.03.2020 № КУВД-001/2020-2005161 о приостановлении осуществления государственного кадастрового учета и государственной регистрации права. Впоследствии на основании него в государственном кадастровом учете и государственной регистрации прав на жилой дом отказано. Решением Краснокамского городского суда Пермского края от 27.05.2020 решение органа Росреестра о приостановлении государственного кадастрового учета и государственной регистрации прав признано незаконным, на Управление Росреестра по Пермскому краю возложена обязанность решить вопрос в соответствии с законом. Жилой дом в результате оспаривания незаконных действий Росреестра был поставлен на государственный кадастровый учет и зарегистрировано право собственности на него лишь 15.12.2020. В результате незаконных действий государственного регистратора, Р. был лишен возможности зарегистрировать свое право собственности на построенный за свой счет жилой дом. Незаконными действиями по приостановлению и отказу в государственном кадастровом учете и государственной регистрации права Управление Росреестра лишил истца свободы выбора пребывания и жительства. Справедливый размер компенсации нравственных страданий составляет 90 000 руб.
Разрешая заявленные требования и отказывая в их удовлетворении, суд первой инстанции указал на отсутствие доказательств нарушения личных неимущественных прав истца, придя к выводу о том, что было нарушено имущественное право истца – приостановлена государственная регистрация его прав на возведенный жилой дом, что не влечет предусмотренных законом оснований для компенсации морального вреда.
Судебная коллегия нашла заслуживающими внимания доводы апелляционной жалобы, исходя из следующего.
На основании статьи 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.
Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.
Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.
В силу статьи 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда в соответствии с настоящим Кодексом или другими законами причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 настоящего Кодекса эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо или гражданина.
При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (часть 2 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).
Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»).
Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), нарушающими личные неимущественные права гражданина либо посягающими на принадлежащие ему от рождения или в силу закона нематериальные блага. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Возможность применения статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации в отношениях, имеющих публично-правовую природу, в том числе при возмещении государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, связана с обязанностью государства по созданию обеспечивающих реализацию права на возмещение государством вреда конкретных процедур и, следовательно, компенсационных механизмов, направленных на защиту нарушенных прав.
Делая вывод о том, что нарушений каких-либо нематериальных благ, подлежащих восстановлению путем их компенсации в денежном выражении, судом не установлено, приостановлением государственной регистрации на возведенный жилой дом нарушены имущественные права истца, что не влечет предусмотренных законом (статьей 151 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) оснований для компенсации морального вреда, суд первой инстанции не определил правовую природу спорных отношений и не учел, что при обращении в суд с иском Р. связывал причинение ему морального вреда с тем, что незаконные действия государственного регистратора причинили нравственные страдания в виде унижения достоинства, обвинений в незаконности своих действий, покушений на честь и доброе имя, лишение свободы выбора места пребывания, то есть в нарушении государственным органом личных неимущественных прав истца.
Принимая во внимание, что компенсация морального вреда, о взыскании которой заявлено Р. в связи с незаконными действиями государственного регистратора, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, то нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064, 1069), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда, причиненного государственными органами и их должностными лицами.
К спорным отношениям также применимы нормы Федерального закона от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», согласно части 1 статьи 16 которого гражданин имеет право на возмещение убытков и компенсацию морального вреда, причиненных незаконным действием (бездействием) государственного органа, органа местного самоуправления и должностного лица при рассмотрении обращения, по решению суда.
Нормы указанного закона в их системной связи с общими положениями гражданского законодательства о возмещении вреда относят право гражданина на рассмотрение его обращения органами государственной власти и их должностными лицами к числу нематериальных благ, связанных с личными неимущественными правами гражданина.
Соответственно, действия (бездействие) государственных органов и должностных лиц, нарушающие требования законодательства, лишают гражданина права на должное рассмотрение его обращения в установленной законом процедуре, что, в свою очередь, отрицательно сказывается на его (гражданина) эмоциональном состоянии, затрагивает достоинство личности, то есть одновременно нарушает личные неимущественные права гражданина, причиняя ему тем самым моральный вред (нравственные страдания).
Компенсация морального вреда является частью установленного законом механизма восстановления нарушенного права гражданина на своевременное и в полном объеме рассмотрение его обращения органами государственной власти, местного самоуправления и их должностными лицами.
В силу закона истец, полагавший, что незаконными действиями (бездействием) государственного органа ему причинен вред, обязан доказать обстоятельства причинения вреда, неправомерность (незаконность) действий (бездействия) причинителя вреда, а также причинно-следственную связь между незаконными действиями (бездействием) и наступившим вредом (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Обязанность по доказыванию отсутствия вины возложена на причинителя вреда.
При этом в законодательстве Российской Федерации отсутствуют нормы, которые обязывали бы гражданина подтверждать свои нравственные страдания, которые он испытал в связи с исполнением или ненадлежащим исполнением государственными органами (должностными лицами) возложенных на них законом обязанностей по осуществлению государственной услуги (в данном случае – услуги по осуществлению государственного кадастрового учета и государственной регистрации права), определенными средствами доказывания.
Таким образом, суд первой инстанции неправильно истолковал и применил к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по компенсации морального вреда, причиненного гражданину, вследствие чего пришел к ошибочному выводу об отсутствии правовых оснований для возмещения Р. такого вреда, в связи с чем судебная коллегия отменила решение суда, приняла новое решение о взыскании в пользу истца компенсации морального вреда в размере 20000 руб.
(апелляционное определение № 33-2304/2022)

11. По смыслу положений статей 16, 1064, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации требование о возмещении убытков, причиненных гражданину в результате действия (бездействия) государственных органов, может быть удовлетворено при установлении судом одновременно следующих обстоятельств: подтверждение незаконности действий (бездействия) государственных органов или должностных лиц, факт причинения убытков, наличие причинно – следственной связи между указанными действиями (бездействием) и возникновением убытков.
Я. обратился в суд с иском к Российской Федерации в лице ФССП России, ОСП по г. Кудымкару, Юрлинскому и Юсьвинскому районам Пермского края о возмещении вреда, причиненного незаконным бездействием судебного пристава-исполнителя, указав в обоснование исковых требований, что 05.02.2015 решением Кудымкарского городского суда Пермского края с Б. в его пользу взыскана сумма по договору займа – 50 000 руб., проценты по договору займа 255 000 руб., расходы по оплате государственной пошлины в размере 6250 руб., всего 311 250 руб. Исполнительный лист обращен ко взысканию в ОСП по г. Кудымкару, Юрлинскому и Юсьвинскому районам Пермского края 14.04.2015 (исполнительное производство возбуждено 05.05.2015). На момент возбуждения исполнительного производства 17.02.2015 по данным ГИБДД у должника имелось 4 единицы автотранспорта. На протяжении 5 лет судебными приставами-исполнителями ОСП по г. Кудымкару, Юрлинскому и Юсьвинскому районам Пермского края исполнительный лист неоднократно возвращался взыскателю без исполнения по причине отсутствия имущества, на которое может быть обращено взыскание. 09.07.2019 Кудымкарским городским судом вынесено решение, которым постановлено признать незаконными бездействия судебного пристава-исполнителя, обязать судебного пристава-исполнителя выполнить действия, направленные на исполнение требований исполнительного документа. За время бездействия ОСП по г. Кудымкару, Юсьвинскому и Юрлинскому районам ПК должник избавился от принадлежащего ему на праве собственности имущества (транспортных средств), его фактическое место пребывания не установлено. Розыск должника не объявлен. Розыск имущества должника объявлен только 27.06.2019, до настоящего момента результатов розыска нет. Должник продолжает функционировать в качестве индивидуального предпринимателя. Решение Кудымкарского городского суда Пермского края от 05.03.2015 в отношении должника Б. до настоящего времени не исполнено, денежные средства с должника не взысканы, взыскание на доходы, заработную плату, имущество должника судебными приставами-исполнителями не обращено. Кроме того, незаконными действиями (бездействием) судебного пристава-исполнителя истцу причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях, переживаниях, постоянном нахождении в состоянии стресса и обиды, многочисленных устных и письменных обращениях и жалобах в отдел, в правоохранительные и надзорные органы по этому поводу.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности истцом утраты возможности удовлетворения требований взыскателя (истца) с учетом возможности иным способом исполнить решение суда (включая взыскание на заработную плату и иные доходы); виновность действий судебного пристава – исполнителя и возникшими, по мнению истца, убытками, как и сами убытки, истцом также не доказаны.
Отменяя решение суда первой инстанции в части отказа по взысканию убытков, причиненных истцу, судебная коллегия, учитывая, что после возбуждения исполнительного производства должник располагал имуществом, достаточным для погашения долга в полном объеме, однако в результате бездействия судебных приставов – исполнителей такая возможность была утрачена, вступившим в законную силу решением Кудымкарского городского суда Пермского края от 09.07.2019 признано незаконным бездействие судебного пристава-исполнителя в части непринятия мер по установлению места нахождения имущества должника Б. и по обращению взыскания на него, пришла к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований Я. в части возмещения убытков, указывая на то, что именно не совершение исполнительских действий по своевременному розыску и обращению взыскания на имущество должника для исполнения требований исполнительного документа послужили причиной возникновения убытков у истца.
Взыскивая убытки с Российской Федерации в лице Федеральной службы судебных приставов России за счет казны Российской Федерации в пользу истца Я. в сумме 240 000 руб., судебная коллегия, руководствовалась договором купли-продажи, в соответствии с которым автомобиль GREY-ADAMS-GA3FL был продан Б. покупателю Н. за 240 000 руб., при этом, учитывая то обстоятельство, что должником Б., равно как и ответчиками доказательств иной стоимости данного автомобиля в материалы дела представлено не было.
Оставляя решение суда первой инстанции без изменения в части взыскания с ответчиков в пользу истца компенсации морального вреда, судебная коллегия согласилась с выводами суда об отсутствии правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда, учитывая, что требования истца в этой части обоснованы нарушением его имущественных прав, переживаниями, вызванными этим нарушением, между тем, действующее законодательство не предусматривает возможность взыскания компенсации морального вреда в случае нарушения имущественных прав взыскателя, доказательств нарушения личных неимущественных прав Я., не представлено.
(апелляционное определение № 33-387/2022)

Дела, вытекающие из жилищных споров
12. Если многоквартирный дом, в котором находится жилое помещение собственника, включен в Региональную программу по переселению граждан из аварийного жилищного фонда, то собственник жилого помещения имеет право на предоставление другого жилого помещения либо его выкуп. При этом собственник имеет право выбора любого из названных способов обеспечения его жилищных прав, способ обеспечения жилищных прав собственника зависит от волеизъявления самого собственника.
Администрация г. Перми обратилась с иском к Л. о выселении из жилого помещения, расположенного по адресу: г.Пермь, ул. К., общей площадью 14,9 кв.м в комнату общей площадью 19,1 кв.м, в том числе жилой площадью 12,6 кв.м, расположенную в трехкомнатной квартире по адресу: г.Пермь, ул.П.; с прекращением и возникновением права собственности сторон на указанные жилые помещения.
В обоснование заявленных требований указано на то, что решением Ленинского районного суда г. Перми от 22.06.2020 на администрацию г.Перми возложена обязанность предоставить ответчику в собственность благоустроенное жилое помещение взамен комнаты по адресу: г.Пермь, ул. К. Во исполнение этого решения ответчику было предложено жилое помещение для переселения-комната общей площадью 19,1 кв.м, в том числе жилой площадью 12,6 кв.м, расположенная в трехкомнатной квартире по адресу: г.Пермь, ул.П. Указанное жилое помещение отвечает всем требованиям, установленным решением суда. Однако, ответчик от подписания соглашения отказалась.
Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 10, 32, 89 Жилищного кодекса Российской Федерации, статьи 292 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что предоставляемое жилое помещение расположено в границах г. Перми, соответствует требованиям статьи 89 Жилищного кодекса Российской Федерации.
Отменяя решение суда, судебная коллегия, руководствуясь положениями статей 34, 40 Конституции РФ, частью 1 статьи 2, частями 1, 8, 10 статьи 32 Жилищного кодекса Российской Федерации, пунктом 3 статьи 2, статьей 16 Федерального закона от 21.07.2007 № 185-ФЗ «О Фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства», пунктом 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации, подпунктом «и» пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02.07.2009 №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса РФ», пришла к следующим выводам.
Жилищные права собственника жилого помещения обеспечиваются путем выкупа изымаемого жилого помещения. Вместе с тем по соглашению с собственником жилого помещения ему может быть предоставлено взамен изымаемого жилого помещения другое жилое помещение с зачетом его стоимости в выкупную цену. Если многоквартирный дом, в котором находится жилое помещение собственника, включен в Региональную программу по переселению граждан из аварийного жилищного фонда, то собственник жилого помещения в силу пункта 3 статьи 2, статьи 16 Федерального закона от 21.07.2007 № 185-ФЗ «О Фонде содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства» имеет право на предоставление другого жилого помещения либо его выкуп. При этом собственник имеет право выбора любого из названных способов обеспечения его жилищных прав, способ обеспечения жилищных прав собственника в данном споре зависит от волеизъявления самого собственника.
В связи с чем судебная коллегия исходила из того, что у Л. не имеется обязанности по переселению в предоставляемое истцом жилое помещение и заключению договора мены жилых помещений, поскольку соглашение о предоставлении комнаты общей площадью 19,1 кв.м., в том числе жилой 12,6 кв.м., расположенной в трехкомнатной квартире по адресу: г. Пермь, ул. П., между сторонами спора не достигнуто.
(апелляционное определение № 33-4346/2022)

Дела, вытекающие из неосновательного обогащения

13. Поверенный в рамках предоставленных ему доверителем полномочий обязан действовать в интересах доверителя, а предоставленное ему последним право на распоряжение денежными средствами и иным имуществом не отменяет это правило и не изменяет режим собственности данного имущества, в связи с чем использование имущества доверителя поверенным в своих интересах и только по своему усмотрению недопустимо.
Т. обратилась в суд с иском к Д. о взыскании неосновательного обогащения, указав, что ответчик, действуя на основании нотариально удостоверенной доверенности, заключила договор купли-продажи квартиры с А. Денежные средства в размере 1 850 000 руб., полученные по сделке купли-продажи квартиры, Д. использовала по своему усмотрению: часть денежных средств использовала для приобретения в свою собственность 2-х комнатной квартиры, остальную часть – на производство ремонта квартиры и приобретение мебели, тем самым ответчик злоупотребила своим правом, действовала вопреки интересам истца, при этом истец не имела намерения одарить Д., в связи с чем просила взыскать с ответчика неосновательное обогащение в размере 1 850 000 руб., а также расходы по уплате государственной пошлины.
Обращаясь в суд с требованиями о взыскании с Д. неосновательного обогащения, истец ссылалась на отсутствие у нее волеизъявления на поручение ответчику заключать договор купли-продажи 2-х комнатной квартиры и оформлять ответчиком на свое имя право собственности на указанное жилое помещение, а равно и распоряжаться полученными от продажи денежными средствами в своем (ответчика) интересе.
Отказывая в удовлетворении исковых требований о взыскании неосновательного обогащения, суд первой инстанции исходил из того, что ответчик, совершая действия, связанные с продажей квартиры Т., действовала в рамках закона на основании нотариально заверенной доверенности; денежными средствами от продажи квартиры она также распорядилась на основании указанной доверенности, в которой определены полномочия ответчика по распоряжению денежными средствам, ответчик не способствовала нарушению прав доверителя Т. при заключении договора.
Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции исходя из следующего.
Согласно статье 185 Гражданского кодекса Российской Федерации доверенностью признается письменное уполномочие, выдаваемое одним лицом другому лицу или другим лицам для представительства перед третьими лицами.
В соответствии с пунктом 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непосредственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности представляемого.
Таким образом, доверенность подтверждает наличие у поверенного прав действовать от имени доверителя, определяет условия и границы реализации этих прав. Она предназначена для предъявления третьим лицам, с которыми поверенный вступает в отношения от имени доверителя.
В соответствии с пунктом 1 статьи 407 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательство прекращается по основаниям, предусмотренным этим кодексом, другими законами, иными правовыми актами или договором.
По общему правилу обязательство прекращается надлежащим исполнением (пункт 1 статьи 408 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Согласно пункту 1 статьи 971 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручения одна сторона (поверенный) обязуется совершить от имени и за счет другой стороны (доверителя) определенные юридические действия. Права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя.
В силу статьи 973 Гражданского кодекса Российской Федерации поверенный обязан исполнять данное ему поручение в соответствии с указаниями доверителя. Указания доверителя должны быть правомерными, осуществимыми и конкретными. Поверенный вправе отступить от указаний доверителя, если по обстоятельствам дела это необходимо в интересах доверителя и поверенный не мог предварительно запросить доверителя либо не получил в разумный срок ответа на свой запрос. Поверенный обязан уведомить доверителя о допущенных отступлениях, как только уведомление стало возможным.
Как следует из абзаца 4 статьи 974 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязанностью поручителя является передача доверителю без промедления всего полученного по сделкам, совершенным во исполнение поручения.
Пунктом 1 статьи 980 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что действия без поручения, иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица в целях предотвращения вреда его личности или имуществу, исполнения его обязательства или в его иных непротивоправных интересах (действия в чужом интересе) должны совершаться исходя из очевидной выгоды или пользы и действительных или вероятных намерений заинтересованного лица и с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью.
Статьей 982 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что если лицо, в интересе которого предпринимаются действия без его поручения, одобрит эти действия, к отношениям сторон в дальнейшем применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующем характеру предпринятых действий, даже если одобрение было устным.
Вывод суда первой инстанции о том, что, не оговорив цели распоряжения денежными средствами, Т. фактически передала Д. право свободного распоряжения денежными средствами, не основан на законе, поскольку ответчик, выступая в роли поверенного и, в силу закона и буквального толкования условий доверенности, имея свободу в распоряжении денежными средствами истца как доверителя, имела право использовать их только в интересах и к выгоде истца.
При таком положении полученные ответчиком денежные средства в размере 1850 000 руб. и невозвращенные им истцу являются неосновательным обогащением Д.
При таких обстоятельствах обжалуемое решение отменено судебной коллегией в связи с неправильным применением судом первой инстанции норм материального права, с принятием нового решения о взыскании с Д. в пользу Т. неосновательного обогащения в размере 1 850 000 руб.
(апелляционное определение № 33-1856/2022)

14. Осведомленность истца о реквизитах ответчика, неоднократность перечисления разных сумм в течение длительного периода времени, значительный общий размер перечисленных денежных средств не могут свидетельствовать об ошибочности осуществления переводов и не расценивается как материальная выгода, являющаяся неосновательным обогащением.
С. обратился в суд с иском к В. о взыскании неосновательного обогащения в размере 491 103,79 руб., процентов в размере 3 784,19 руб. с последующим начислением по день фактического исполнения обязательства, судебных расходов.
В обосновании исковых требований указано, что в период с 22.01.2015 по 22.03.2019 в целях долговых обязательств, совершенных в устной форме, истец произвел переводы со своей банковской карты на банковскую карту В. на общую сумму 577 221,30 руб., с последующим возвратом денежных средств по взятым на себя ответчиком заемным обязательствам. По устной договоренности ответчик обязался вернуть денежные средства истцу. Денежные средства в размере 491 103,79 руб. до настоящего времени не возвращены, досудебная претензия оставлена без удовлетворения.
Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 1102, 1107, 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценив представленные сторонами доказательства, отклонив доводы ответчика о наличии между сторонами трудовых отношений, установив получение В. от С. денежных средств, отсутствие намерения истца на передачу денежной суммы в качестве благотворительности, дара, пришел к выводу, что доказательств, опровергающих исковые требования С. и подтверждающих обоснованность получения ответчиком денежных средств в материалы дела не представлено, в результате чего с получением денежных средств и отказом от их возврата В. получена материальная выгода, являющаяся неосновательным обогащением и применив срок исковой давности, взыскал 458 707,09 руб., отказав во взыскании платежей за период с 22.01.2015 по 28.10.2018.
Также, принимая во внимание положения статей 1107, 395 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции, произведя собственный расчет, взыскал с ответчика в пользу истца проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 43 768,33 руб. с начислением данных процентов по день фактической уплаты.
Судебная коллегия не согласилась с выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.
Исходя из фактических обстоятельств по делу, которые достоверно подтверждаются имеющимися документами в материалах КУСП № 44411, следует, что 14.09.2017 В., С. и Ш. создано ООО «ПКБ» с долями в уставном капитале по 1/3 у каждого участника. Директором Общества назначен В. сроком на 5 лет. Между участниками Общества и В. 20.09.2017 заключен трудовой договор по должности директора Общества.
При таких обстоятельствах доводы ответчика о наличии между ним и ООО «ПКБ» трудовых отношений, в котором истец С. являлся одним из учредителей, нашли свое подтверждение. Также С. и В. были знакомы еще до создания ими Общества. Наличие совместной деятельности между истцом и ответчиком в ООО «ПКБ» весь юридически значимый период времени истец не оспаривал.
Истцом производились перечисления на карту ответчика в течение длительного периода: с января 2015 года по март 2019 года, при этом в различные дни, разными суммами: от 34 рублей, 300 рублей до 20 800 рублей, всего было произведено более 50 платежей.
Учитывая имевшиеся между истцом и ответчиком дружеские отношения до апреля 2019 года, наличие между ними совместной деятельности по управлению созданным ими Обществом, судебная коллегия пришла к выводу о недоказанности истцом факта ошибочного перечисления спорных средств, регулярность и многократность совершения безналичных операций по которым свидетельствует о том, что спорные средства истцом перечислялись сознательно и добровольно. Доказательств того, что денежные средства перечислялись истцом на условиях возвратности со стороны ответчика, материалы дела не содержат, в связи с чем доводы истца о наличии между сторонами долговых обязательств судебная коллегия отклонила.
Осведомленность истца о реквизитах ответчика, а также неоднократность перечисления разных сумм в течение столь длительного периода времени, значительный общий размер перечисленных денежных средств, безусловно исключают ошибочность осуществления переводов. Доводы ответчика о том, что все перечисления, как со стороны истца, так и с его стороны на карту истца были связаны именно с их совместной деятельностью, не опровергнуты.
Исходя из характера приведенной в обоснование иска правовой позиции истца, учитывая многократность перечисления денежных сумм, принимая во внимание, что в период, когда С. перечислял ответчику денежные средства, между ними не имелось каких-либо обязательств по возврату денежных средств, о чем истцу было известно, доказательств возвратности денежных средств не представлено, судебная коллегия пришла к выводу, что истребуемая истцом денежная сумма не подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения, в связи с чем отменила решение суда, приняв новое решение об отказе в иске С. в полном объеме.
(апелляционное определение № 33-1656/2022)

Дела, вытекающие из кредитных обязательств, договоров займа

15. Отказ от услуг по страхованию является основанием для увеличения процентной ставки лишь тогда, когда заемщик не выполнил при этом условия договора потребительского кредита (займа) о заключении договора страхования, в частности, не заключил самостоятельно договор страхования со страховщиком, соответствующим критериям, установленным кредитором в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации.
Б. обратилась в суд с иском к ПАО «Р» о защите прав потребителя, признании действий банка по увеличению в одностороннем порядке процентной ставки по кредитному договору от 09.12.2020 с 9,5% до 15,5% годовых незаконными; возложении обязанности произвести перерасчет платежей по кредитному договору от 09.12.2020 с учетом применения процентной ставки в размере 9,5% годовых; взыскании компенсации морального вреда в размере 10 000 руб., штрафа в размере 50 % от суммы, присужденной в пользу потребителя.
В обоснование заявленных требований указано, что 09.12.2020 между сторонами заключен договор потребительского кредита, по условиям которого банк обязался предоставить заемщику денежные средства в размере 355 492,36 руб. (сумма кредита включает в себя страховую премию в размере 55 492,36 руб., перечисленную в пользу страховщика – ООО «С») сроком возврата – до 09.12.2027 включительно, с условием уплаты процентов за пользование денежными средствами из расчета 9,5% годовых. Одновременно с кредитным договором между Б. и ООО «С» заключен договор личного страхования.
После заключения договора потребительского кредита, проанализировав средний размер страховой премии по рискам личного страхования, и установив, что размер премии в навязанной компании, значительно завышен Б. направила ООО «С» заявление об отказе от услуги страхования по результатам рассмотрения которого страховая премия возвращена; для сохранения процентной ставки по кредиту 9,5% годовых истец 11.12.2020 заключила с САО «Г» договор страхования на аналогичных условиях, 18.12.2020 направила в адрес кредитора уведомление о заключении договора страхования и копию страхового полиса, ответа на которое не поступило; начиная с даты платежа – 06.03.2021 сумма ежемесячного платежа увеличена на 884,40 руб. (6784.97 – 5900,57) и соответственно увеличена процентная ставка с 9,5% до 15,5%.
Суд первой инстанции, проанализировав фактические обстоятельства дела, исходя из того, что при заключении договора страхования истцом соблюдены Правила кредитования (общие и индивидуальные условия), САО «Г» соответствует требованиям банка и включена в размещенный на официальном сайте банка в сети интернет список страховых компаний, удовлетворяющих требованиям банка, пришел к выводу о том, что доводы иска о нарушении со стороны ответчика прав истца как потребителя подтверждены материалами дела, действия Банка по увеличению в одностороннем порядке процентной ставки по кредитному договору признаны незаконными, согласно полису от 11.12.2020 в страховые риски включается: смерть в результате несчастного случая или болезни, постоянная утрата трудоспособности с установлением I или II группы инвалидности в результате несчастного случая или болезни, произошедших в период действия договора страхования, связи с чем, руководствуясь положениями статей 421, 934 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 5, 7 Федерального закона от 21.12.2013 № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)» (далее – Закон о потребительском кредите), статьи 29 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» (далее Закон о банках и банковской деятельности) удовлетворил иск.
Судебная коллегия с таким выводом не согласилась исходя из следующего.
В силу положений ч. 10 ст. 7 Закона о потребительском кредите кредитор обязан предоставить заемщику потребительский кредит на тех же (сумма, срок возврата потребительского кредита и процентная ставка) условиях в случае, если заемщик самостоятельно застраховал свою жизнь, здоровье или иной страховой интерес в пользу кредитора у страховщика, соответствующего критериям, установленным кредитором в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации. Если федеральным законом не предусмотрено обязательное заключение заемщиком договора страхования, кредитор обязан предложить заемщику альтернативный вариант потребительского кредита на сопоставимых (сумма и срок возврата потребительского кредита) условиях потребительского кредита без обязательного заключения договора страхования.
Из приведенных положений Закона следует, что если процентная ставка по договору потребительского кредита обусловлена страхованием жизни, здоровья заемщика или иного страхового интереса в пользу кредитора, либо использованием для этого услуг кредитора за плату, то заемщику должна быть предоставлена возможность получить кредит на сопоставимых условиях, но под другие проценты, без названного выше страхования, либо получить кредит на тех же условиях, включая тот же размер процентов, самостоятельно заключив договор страхования со страховщиком, соответствующим критериям, установленным кредитором.
Таким образом, кредитор не вправе обусловливать предоставление потребительского кредита или размер процентной ставки по нему обязанностью заемщика заключить договор страхования только с указанным кредитором страховщиком, либо обязанностью заемщика воспользоваться для страхования услугами самого кредитора без права самостоятельно заключить договор страхования со страховщиком, соответствующим установленным кредитором критериям.
При этом из Закона не следует, что заемщик может воспользоваться правом на самостоятельное заключение договора страхования с соответствующим критериям кредитора страховщиком только при заключении кредитного договора, и лишается такого права в дальнейшем.
Положениями ч.4 ст. 29 Закона о банках и банковской деятельности предусмотрено, что по кредитному договору, заключенному с заемщиком-гражданином, кредитная организация не может в одностороннем порядке увеличить размер процентов и (или) изменить порядок их определения, за исключением случаев, предусмотренных федеральным законом.
В соответствии с ч. 2.2 ст. 7 Закона о потребительском кредите, если федеральным законом не предусмотрено обязательное заключение заемщиком договора личного страхования, кредитор обязан предоставить заемщику возможность получения потребительского кредита (займа) без предоставления услуги или совокупности услуг, в результате оказания которых заемщик становится застрахованным лицом по договору личного страхования, или без заключения заемщиком самостоятельно договора личного страхования в соответствии с частью 10 настоящей статьи с учетом возможного увеличения размера процентной ставки по такому договору потребительского кредита (займа) относительно размера процентной ставки по договору потребительского кредита (займа), заключенному с предоставлением заемщику данных услуг.
Частью 2.4 ст. 7 Закона о потребительском кредите предусмотрено, что договор страхования считается заключенным в целях обеспечения исполнения обязательств заемщика по договору потребительского кредита (займа), если в зависимости от заключения заемщиком такого договора страхования кредитором предлагаются разные условия договора потребительского кредита (займа), в том числе в части срока возврата потребительского кредита (займа) и (или) полной стоимости потребительского кредита (займа), в части процентной ставки и иных платежей, включаемых в расчет полной стоимости потребительского кредита (займа), либо если выгодоприобретателем по договору страхования является кредитор, получающий страховую выплату в случае невозможности исполнения заемщиком обязательств по договору потребительского кредита (займа), и страховая сумма по договору страхования подлежит пересчету соразмерно задолженности по договору потребительского кредита (займа).
Согласно ч. 11 ст. 7 Закона о потребительском кредите в договоре потребительского кредита (займа) может быть предусмотрено, что кредитор вправе принять решение об увеличении процентной ставки по выданному потребительскому кредиту (займу) до уровня процентной ставки на сопоставимых по сумме займа и сроку его возврата условиях потребительского кредита (займа) без обязательного заключения договора страхования в случае неисполнения заемщиком обязанности по страхованию свыше тридцати календарных дней или в случае обращения заемщика с заявлением об исключении его из числа застрахованных лиц по договору личного страхования, указанному в абзаце первом части 2.1 данной статьи, и неисполнения им обязанности по страхованию в указанный срок.
Абзацем первым ч. 2.1 ст. 7 названого Закона предусмотрено предоставление кредитором и (или) третьим лицом, действующим в интересах кредитора, услуги или совокупности услуг, в результате оказания которых заемщик становится застрахованным лицом по договору личного страхования, заключенному в целях обеспечения его обязательств.
Таким образом, отказ от названных выше услуг по страхованию является основанием для увеличения процентной ставки лишь тогда, когда заемщик не выполнил при этом условия договора потребительского кредита (займа) о заключении договора страхования, в частности, не заключил самостоятельно договор страхования со страховщиком, соответствующим критериям, установленным кредитором в соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации.
Судебная коллегия, установив, что договор страхования, самостоятельно заключенный Б. с САО «Г», не соответствует требованиям, предъявляемым ПАО «Р» к условиям предоставления страховых услуг в части страховых рисков, размера страховой суммы, отменила решение суда первой инстанции, отказав в удовлетворении требований Б. в полном объеме.
(апелляционное определение № 33-3097/2022)

Дела, вытекающие из наследственных споров

16. При разрешении споров по делам, возникающим из наследственных правоотношений, судам надлежит выяснять, кем из наследников в установленном статьями 1152 – 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации порядке принято наследство, и привлекать их к участию в деле в качестве соответчиков.
ПАО «С» обратилось в суд с иском к Р., действующей от имени и в интересах несовершеннолетних детей К., М., З. о взыскании задолженности по кредитному договору, обращения взыскания на заложенное имущество в порядке наследования.
В обоснование требований указано, что 20.08.2020 между ПАО «С» и А. заключен кредитный договор, по условиям которого банк предоставил заемщику кредит. В обеспечение надлежащего исполнения обязательств, вытекающих из кредитного договора, заемщиком передано в залог банку транспортное средство LADA Granta, 2020, о чем имеется уведомление о возникновении залога движимого имущества. Банку стало известно, что 31.03.2021 заемщик умер, заведено наследственное дело.
По данным истца наследниками умершего являются ответчики.
Приняв во внимание, что никто из наследников не принял наследство после смерти А., суд первой инстанции в удовлетворении исковых требований банку отказал.
Как следует из искового заявления, ПАО «С» просил взыскать задолженность по кредитным обязательствам с наследников умершего заемщика, определить их круг, указав в исковом заявлении на то обстоятельство, что ответчики К., М., З. являются предполагаемыми наследниками.
Из разъяснений, данных в п.13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», следует, что при разрешении споров по делам, возникающим из наследственных правоотношений, судам надлежит выяснять, кем из наследников в установленном статьями 1152 – 1154 ГК РФ порядке принято наследство, и привлекать их к участию в деле в качестве соответчиков (абзац второй части 3 статьи 40, часть 2 статьи 56 ГПК РФ).
Согласно п.1 ст. 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае, если отсутствуют наследники как по закону, так и по завещанию, либо никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования (статья 1117), либо никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наследства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника (статья 1158), имущество умершего считается выморочным.
Ответственность по долгам наследодателя несут все принявшие наследство наследники независимо от основания наследования и способа принятия наследства, а также Российская Федерация, города федерального значения Москва и Санкт-Петербург или муниципальные образования, в собственность которых переходит выморочное имущество в порядке наследования по закону (п.60 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9).
При этом согласно разъяснениям, данным в п.5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9, при рассмотрении судами дел о наследовании от имени Российской Федерации выступает Федеральное агентство по управлению государственным имуществом (Росимущество) в лице его территориальных органов, осуществляющее в порядке и пределах, определенных федеральными законами, актами Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации, полномочия собственника федерального имущества, а также функцию по принятию и управлению выморочным имуществом (пункт 5.35 Положения о Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 05.06.2008 № 432).
Пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству» предусмотрено, что в соответствии с ГПК РФ суды Российской Федерации вправе приступать к судебному рассмотрению гражданских дел только после выполнения всех необходимых действий по их подготовке к судебному разбирательству, предусмотренных главой 14 ГПК РФ. Подготовка дел к судебному разбирательству является самостоятельной стадией гражданского процесса, имеющей целью обеспечить правильное и своевременное их рассмотрение и разрешение, и обязательна по каждому гражданскому делу (ст. 147 ГПК РФ).
Состав лиц, участвующих в деле, указан в статье 34 ГПК РФ. Возможность участия тех или иных лиц в процессе по конкретному делу определяется характером спорного правоотношения и наличием материально-правового интереса. Поэтому определение возможного круга лиц, которые должны участвовать в деле, начинается с анализа правоотношений и установления конкретных носителей прав и обязанностей. С учетом конкретных обстоятельств дела судья разрешает вопрос о составе лиц, участвующих в деле, то есть о сторонах, третьих лицах – по делам, рассматриваемым в порядке искового производства; заявителях, заинтересованных лицах – по делам особого производства и по делам, вытекающим из публичных правоотношений, а также об участниках, содействующих рассмотрению дела, – представителях сторон и третьих лиц, экспертах, специалистах, переводчиках, свидетелях (п.17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2008 № 11).
При рассмотрении заявленного иска суд первой инстанции разрешал требования о взыскании задолженности по кредитному договору с наследников умершего А. При этом, установив, что дети умершего фактически наследство не приняли, в нарушение указаний приведенного выше постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 не принял мер по привлечению к участию в деле в качестве соответчиков наследников выморочного имущества – органа местного самоуправления Нытвенского городского округа Пермского края и территориального органа Федерального агентства по управлению имуществом, тем самым нарушив их право на участие в деле, а так же права истца.
Разрешение судом вопросов о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле, в соответствии с пунктом 4 части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены судом апелляционной инстанции решения суда первой инстанции в любом случае и переходу к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных настоящей главой.
Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия перешла к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции, к участию в деле в качестве соответчиков привлечены администрация Нытвенского городского округа Пермского края и ТУФА по управлению государственным имуществом в Пермском крае.
Рассматривая исковые требования ПАО «С» по правилам суда первой инстанции, судебная коллегия, установив, что никто из наследников не принял наследство после смерти А., пришла к выводу, что указанное выше имущество является выморочным, взыскав кредитную задолженность с наследников выморочного имущества Нытвенского городского округа Пермского края, Российской Федерации в пределах стоимости перешедшего к каждому из наследников наследственного имущества.
(апелляционное определение № 33-2664/2022)

Вопросы применения норм аминистративного права

17. Отсутствие части аудиозаписи судебного заседания свидетельствует о нарушении правил аудиопротоколирования, являющемся основанием для безусловной отмены судебного акта.
Е. обратилась с административным иском к Департаменту земельных отношений.
В судебное заседание 23.02.2022 явился представитель административного истца. В ходе судебного заседания осуществлялось аудиопротоколирование. В судебном заседании был объявлен перерыв до 28.03.2022. После перерыва лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились.
Из письменного протокола судебного заседания следовало, что после перерыва судом оглашались письменные доказательства по делу, резолютивная часть решения с разъяснением сроков и порядка его обжалования, а так же судом было разъяснено право на ознакомление с протоколом судебного заседания и подачи на него замечаний.
В нарушение требований ст.204 КАС РФ, приобщенный к материалам дела материальный носитель аудиозаписи (оптический диск) содержал запись судебного заседания с момента его открытия до момента объявления председательствующим перерыва.
Вместе с тем, в п.65 Постановления Пленума ВС РФ «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации» разъяснено, что аудиопротоколирование не осуществляется при неявке в судебное заседание участников судебного процесса, а также при рассмотрении административного дела без проведения судебного заседания, так как в данных случаях информация суду участниками судебного процесса в устной форме не представляется.
Исходя из положений п.6 ч.1 ст.310 КАС РФ, нарушение правил о ведении аудиопротоколирования судебного заседания является безусловным основанием для отмены решения суда. Отсутствие аудиопротокола не влечет отмену судебного акта только в случае, если причины неполноты записи судебного заседания не связаны с нарушением правил о непрерывном ведении аудиопротоколирования, то есть имели место вследствие технических причин (сбоев), о возникновении которых не было известно до начала проведения судебного заседания и в ходе его проведения.
Поскольку в данном случае отсутствие аудиозаписи после перерыва в судебном заседании не было вызвано техническими причинами (сбоем), судебная коллегия пришла к выводу о нарушении правил о непрерывном ведении аудиопротоколирования, в связи с чем решение суда было отменено с направлением дела на новое рассмотрение.
(апелляционное определение № 33а-5850/2022)

18. Направление в суд административного иска в электронном виде не влечет обязанность административного истца, не обладающего государственными или иными властными полномочиями, по направлению копии административного иска иным лицам, участвующим в деле, либо представлению его копий в суд.
ООО «К.» обратилось в суд с административным иском об оспаривании бездействия судебного пристава-исполнителя.
Оставляя административный иск ООО «К.» без движения, суд исходил из несоответствия его требованиям ст.ст.125, 126 КАС РФ, а именно: отсутствия копий административного иска для направления его иным лицам, участвующим в деле.
При вынесении определения судом не учтено, что положениями ч.8 ст.125 КАС РФ предусмотрено право административного истца при подаче административного иска в суд электронном виде направить его копии лицу, участвующему в деле, обладающему государственными или иными публичными полномочиями, посредством официального сайта.
С учетом разъяснений, данных в пункте 11 постановления Пленума ВС РФ от 26.12.2017 №57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов», суд обязан направить административному ответчику и заинтересованному лицу копии административного искового заявления и приложенных к нему документов, если они не направлены им административным истцом (п. 1 ч. 3 ст. 135 КАС РФ).
Для обеспечения возможности исполнения данной обязанности в определении о принятии к производству административного иска следует указывать на необходимость сообщения суду административным ответчиком и заинтересованным лицом, обладающими государственными или иными публичными полномочиями, адреса электронной почты, на который им могут быть направлены названные выше копии заявления и документов, поданных в суд в электронном виде. При несообщении указанных сведений документы могут быть направлены на адрес электронной почты, указанный этими лицами ранее при подаче документов в суд в электронном виде (в том числе по иному делу), либо на адрес электронной почты, содержащийся на официальном сайте такого лица.
С учетом приведенных положений, судом апелляционной инстанции определение об оставлении заявления без движения было отменено.
(апелляционное определение № 33а-6202/2022)

19. Одностороннее списание кредитной организацией задолженности при отсутствии согласия должника не является доходом для взыскания налога.
Инспекция Федеральной налоговой службы обратилась в суд с административным иском о взыскании с В. налоговой недоимки. В обоснование требований указав, что в результате одностороннего списания банком с административного ответчика кредитных обязательств у него возник доход являющийся объектом налогообложения.
Суд первой инстанции, удовлетворяя требования административного истца, исходил из того, что административный ответчик является плательщиком налога на доходы физических лиц, однако в установленный срок уплаты указанного вида налога не произвел.
Вместе с тем при разрешении требований судом не учтено, что по смыслу пункта 1 статьи 210 Налогового кодекса Российской Федерации списание долга может свидетельствовать о получении гражданином дохода лишь в том случае, если обязательство по его погашению у физического лица действительно имелось.
Исключение задолженности гражданина в бухгалтерском учете является односторонним действием кредитора, совершение которого не зависит от воли налогоплательщика, поэтому один лишь факт отнесения задолженности в учете кредитора к безнадежной, при наличии соответствующих возражений гражданина относительно существования долга и его размера, не может являться безусловным доказательством получения дохода.
Само по себе одностороннее списание банком имевших место кредитных обязательств налогоплательщика не указывают на получение им экономической выгоды и дохода.
Учитывая, что материалы административного дела не содержат доказательств согласия административного ответчика с размером имевшейся задолженности, а также на её списание банком, кроме этого в ходе рассмотрения дела административный ответчик возражал против исчисления задолженности в указанном размере, приводил доводы о том, что часть задолженности была фактически оплачена, судебная коллегия пришла к выводу о том, что списанная кредитной организацией денежная сумма не является доходом административного ответчика для целей налогообложения, в связи с чем отменила решение суда и отказала в удовлетворении требований о взыскании с В. недоимки по налогу на доходы физических лиц.
(апелляционное определение № 33а-5516/2022)

20. В отношении лица, имеющего непогашенную судимость за совершение тяжкого преступления и дважды в течение года привлеченного к административной ответственности за совершение правонарушений, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность, административный надзор может быть установлен на срок от одного года до трех лет, но не свыше срока погашения судимости.
Отдел полиции обратился в суд с административным иском об установлении в отношении С. административного надзора.
Установив, что С. имеет непогашенную судимость за совершение тяжкого преступления, в течение года дважды был привлечен к административной ответственности за совершение правонарушений, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность и (или) на здоровье населения и общественную нравственность, суд пришел к обоснованному выводу о необходимости установления в отношении него административного надзора по основаниям, установленным п.2 ч.3 ст.3 Федерального закона от 06.04.2011 № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы».
Определяя срок административного надзора, суд правильно руководствовался положениями п.1 ч.1 ст.5 Федерального закона №64-ФЗ, предусматривающими, что в отношении лиц, указанных в части 1 (п.п.1,2 и 4) ст.3 настоящего Федерального закона, административный надзор устанавливается, на срок от одного года до трех лет. При этом, срок административного надзора ограничен сроком погашения судимости.
Вместе с тем, определяя срок административного надзора на 3 года, суд не учел, что судимость у С. погашается 24.01.2024.
Установив, что судом первой инстанции административный надзор в отношении С. установлен на срок, фактически превышающий срок погашения судимости, судебная коллегия изменила решение суда в указанной части.
(апелляционное определение № 33а-3859/2022)

Судебная практика по делам об административных равонарушениях

21. При определении территориальной подсудности дел по жалобам на постановления по делам об административных правонарушениях, вынесенные должностными лицами (за исключением постановлений по делам об административных правонарушениях, вынесенных в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 28.6 КоАП РФ), необходимо учитывать положения пункта 3 части 1 статьи 30.1 КоАП РФ, предусматривающие обжалование постановления, вынесенное должностным лицом, в вышестоящий орган, вышестоящему должностному лицу либо в районный суд по месту рассмотрения дела.
Постановлением руководителя Межрегионального управления Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка по Приволжскому федеральному округу от 28.01.2022 должностное лицо – директор ООО «М» Ч. признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 14.43 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Решением судьи Чайковского городского суда Пермского края от 14.04.2022, вынесенным по результатам рассмотрения жалобы Ч., указанное постановление должностного лица оставлено без изменения, жалоба – без удовлетворения.
Порядок подачи жалоб, принесения протестов на постановления (решения) по делам об административных правонарушениях и пересмотра таких постановлений (решений) установлен главой 30 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Подача жалоб, принесение протестов на не вступившие в законную силу постановления (решения) по делам об административных правонарушениях осуществляется в соответствии с положениями статей 30.1 – 30.3, 30.9, 30.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Согласно пункту 3 части 1 статьи 30.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях постановление по делу об административном правонарушении, вынесенное должностным лицом, может быть обжаловано лицами, указанными в статьях 25.1 – 25.5.1 названного Кодекса в вышестоящий орган, вышестоящему должностному лицу либо в районный суд по месту рассмотрения дела.
Как следует из постановления должностного лица дело об административном правонарушении рассмотрено руководителем Межрегионального управления Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка по Приволжскому федеральному округу по адресу: г. Н. Новгород, ул. 1-ая Оранжерейная, д. 30, место нахождения которого не относится к территориальной юрисдикции Чайковского городского суда Пермского края, что свидетельствует о рассмотрении судьей жалобы на постановление должностного лица с нарушением правил территориальной подсудности.
Решение судьи Чайковского городского суда Пермского края отменено, жалоба Ч. на постановление руководителя Межрегионального управления Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка по Приволжскому федеральному округу вместе с материалами дела направлено в Советский районный суд г. Нижнего Новгорода, к компетенции которого в данном случае относится рассмотрение жалобы.
(дело № 72-592/2022)

22. Лицу, совершившему несколько административных правонарушений, ответственность за которые предусмотрена одной и той же статьей (частью статьи) раздела II настоящего Кодекса или закона субъекта Российской Федерации об административных правонарушениях, выявленных в ходе одного контрольного (надзорного) мероприятия в ходе осуществления государственного контроля (надзора), муниципального контроля, административное наказание назначается по правилам части 5 статьи 4.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях как за совершение одного административного правонарушения.
Постановлениями начальника ИФНС России по Свердловскому району г. Перми директор ООО «Б» Д. признан виновным в совершении административных правонарушений, предусмотренных частью 1 статьи 15.25 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (18 дел об административном правонарушении).
Решениями судей Свердловского районного суда г. Перми постановления должностного лица административного органа оставлены без изменения, жалобы – без удовлетворения.
На основании части 1 статьи 4.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях при совершении лицом двух и более административных правонарушений административное наказание назначается за каждое совершенное административное правонарушение, за исключением случаев, предусмотренных частями 5 и 6 настоящей статьи.
Согласно части 5 статьи 4.4 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, если при проведении одного контрольного (надзорного) мероприятия в ходе осуществления государственного контроля (надзора), муниципального контроля выявлены два и более административных правонарушения, ответственность за которые предусмотрена одной и той же статьей (частью статьи) раздела II настоящего Кодекса или закона субъекта Российской Федерации об административных правонарушениях, совершившему их лицу назначается административное наказание как за совершение одного административного правонарушения.
Исходя из разъяснений, содержащихся в девятом абзаце пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 5 от 24.03.2005 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях», если из протоколов об административных правонарушениях усматривается наличие оснований для назначения административного наказания по правилам части 2 статьи 4.4 КоАП РФ, то следует вынести определение об объединении таких материалов и рассмотреть их в одном производстве с вынесением одного постановления.
Из материалов указанных выше дел следует, что нарушения, послужившие основанием для привлечения Д. к ответственности за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 15.25 КоАП РФ, были выявлены государственным налоговым инспектором в ходе документарной проверки ООО «Б» по соблюдению валютного законодательства Российской Федерации и актов органов валютного регулирования, проведенной по поручению заместителя начальника ИФНС по Свердловскому району г. Перми (валютного контроля).
По результатам этой проверки был составлен один акт № от 09.11.2021, в котором были зафиксированы нарушения требований валютного законодательства, послужившие основаниями для составления в отношении должностного лица Д. протоколов об административных правонарушениях и привлечения Д. к административной ответственности за совершение административных правонарушений, предусмотренных частью 1 статьи 15.25 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Определениями судьи Пермского краевого суда дела об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 15.25 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в отношении Д. объединены в одно производство для совместного рассмотрения и разрешения.
Решением судьи Пермского краевого суда постановления начальника инспекции Федеральной налоговой службы по Свердловскому району г. Перми №№, решения судей Свердловского районного суда г. Перми по делам об административных правонарушениях, предусмотренных частью 1 статьи 15.25 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, в отношении Д. изменены. Д. назначено административное наказание в виде административного штрафа в размере 20000 рублей.
(дело № 7-771/2022)

23. Основанием для применения положений части 4 статьи 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях является соблюдение одновременно двух условий: привлечение к административной ответственности за данное правонарушение должностного лица или иного работника данного юридического лица, либо его единоличного исполнительного органа, имеющего статус юридического лица, и принятие юридическим лицом всех предусмотренных законодательством Российской Федерации мер для соблюдения правил и норм.
Постановлением начальника отдела государственного лесного надзора управления охраны, защиты и надзора в лесах – старшего государственного лесного инспектора Пермского края, оставленным без изменения решением заместителя начальника управления охраны, защиты и надзора в лесах, начальника отдела охраны лесов Министерства природных ресурсов, лесного хозяйства и экологии Пермского края – старшего государственного лесного инспектора Пермского края, ООО «Л» признано виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного статьей 8.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Решением судьи Ленинского районного суда г. Перми, принятым по результатам рассмотрения жалобы защитника ООО «Л», данные постановление и решение оставлены без изменения, жалоба – без удовлетворения.
Статья 8.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях предусматривает административную ответственность за нарушение требований лесного законодательства по воспроизводству лесов и лесоразведению влечет наложение административного штрафа на юридических лиц в размере от двухсот тысяч до трехсот тысяч рублей.
Защитником заявлены доводы о том, что ООО «Л» не подлежит привлечению к административной ответственности, поскольку за это же административное правонарушение начальником отдела государственного лесного надзора управления охраны, защиты и надзора в лесах – старшего государственного инспектора Пермского края вынесено постановление о назначении административного наказания начальнику отдела землеустроительных работ ООО «Л» К.
В соответствии с частью 3 статьи 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (в редакции, введенной в действие Федеральным законом от 26.03.2022 № 70-ФЗ) назначение административного наказания юридическому лицу не освобождает от административной ответственности за данное правонарушение виновное физическое лицо, равно как и привлечение к административной или уголовной ответственности физического лица не освобождает от административной ответственности за данное правонарушение юридическое лицо, за исключением случаев, предусмотренных частями 4 и 5 настоящей статьи.
В силу части 4 данной статьи юридическое лицо не подлежит административной ответственности за совершение административного правонарушения, за которое должностное лицо или иной работник данного юридического лица привлечены к административной ответственности либо его единоличный исполнительный орган, имеющий статус юридического лица, привлечен к административной ответственности, если таким юридическим лицом были приняты все предусмотренные законодательством Российской Федерации меры для соблюдения правил и норм, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, за исключением случаев, предусмотренных частью 5 настоящей статьи.
Указанная норма права предусматривает, что юридическое лицо не привлекается к административной ответственности при соблюдении в совокупности следующих условий: 1) должностное лицо или иной работник данного юридического лица привлечены к административной ответственности либо его единоличный исполнительный орган, имеющий статус юридического лица, привлечен к административной ответственности; 2) юридическим лицом приняты все предусмотренные законодательством Российской Федерации меры для соблюдения правил и норм, за нарушение которых предусмотрена административная ответственность.
Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации отмечал, что, несмотря на то обстоятельство, что вина юридического лица в совершении административного правонарушения не тождественна вине соответствующего физического лица, виновность юридического лица так или иначе является следствием виновности его должностных лиц (работников), привлечение которых к административной или уголовной ответственности не освобождает – в силу прямого указания части 3 статьи 2.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях – от административной ответственности само юридическое лицо. Вина юридического лица проявляется в виновном действии (бездействии) соответствующих физических лиц, действующих от его имени и допустивших правонарушение (постановления от 17.01.2013 №1-П и от 25.02.2014 №4-П, определения от 14.12.2000 №244-О и от 26.11.2018 №3062-О). Указанное суждение также приведено в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14.04.2020 № 17-П «По делу о проверке конституционности части 2 статьи 2.1, части 1 статьи 2.2, части 3 статьи 11.15.1 и пункта 5 части 1 статьи 29.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, статьи 12.2 Федерального закона «О транспортной безопасности», подпунктов 36, 37, 39, 45 пункта 5 и подпунктов 1, 2, 8 пункта 7 требований по обеспечению транспортной безопасности, в том числе требований к антитеррористической защищенности объектов (территорий), учитывающих уровни безопасности для различных категорий объектов транспортной инфраструктуры и транспортных средств морского и речного транспорта, в связи с жалобой акционерного общества «Пассажирский Порт Санкт-Петербург «Морской фасад», в котором отмечено, что, определяя пределы, в которых несет административную ответственность юридическое лицо, законодатель хотя и не считает вину юридического лица тождественной вине лица физического или совокупной виновности нескольких физических лиц, тем не менее признает наличие связи между привлечением к административной ответственности юридического лица и виновными действиями (бездействием) физического лица, тем более что конечной целью наказания юридического лица со всей очевидностью является воздействие на волю и сознание связанных с ним физических лиц, с тем чтобы добиться частной превенции административных правонарушений.
Между тем, из материалов дела следует, что доказательств, свидетельствующих об отсутствии у ООО «Л» возможности выполнить требования лесного законодательства надлежащим образом, то есть в установленный срок провести работы по лесовосстановлению с учетом произведенных работ по рубке лесных насаждений, в материалы дела не представлено, равно как и доказательств принятия юридическим лицом всех мер к соблюдению требований и обеспечению соблюдения лесного законодательства, тем более, что обязанность именно юридического лица как лица, использующего леса и осуществляющего рубку лесных насаждений, прямо вытекает из приведенных выше по тексту положений нормативных правовых актов.
Решением судьи Пермского краевого суда, вынесенным по результатам рассмотрения жалобы, решение судьи Ленинского районного суда г. Перми, решение заместителя начальника управления охраны, защиты и надзора в лесах, начальника отдела охраны лесов Министерства природных ресурсов, лесного хозяйства и экологии Пермского края – старшего государственного лесного инспектора Пермского края, постановление начальника отдела государственного лесного надзора управления охраны, защиты и надзора в лесах – старшего государственного лесного инспектора Пермского края оставлены без изменения, жалоба защитника М. – без удовлетворения.
(дело № 7-7-883/2022)